Хочет быть она владычицей морскою: Турция в борьбе за территории и запасы.

Несмотря на угрозы санкций и даже военного конфликта, Турция не собирается отказываться от разведки углеводородов на спорных участках средиземноморского шельфа.
Заметная активизация проекта Восточно-Средиземноморского газопровода EastMed, заявленного Грецией, Израилем и Кипром, пока вряд ли способна нарушить планы главного претендента на газовую гегемонию в этом регионе — Турции. Несмотря на угрозы международных санкций и даже военного конфликта, Турция не собирается отказываться от разведки углеводородов на участке средиземноморского шельфа, вокруг которого у нее идет давний спор с Кипром, а теперь готовится предпринять такие же действия в зоне интересов Греции.
Лучше поздно, чем никогда
За полгода, прошедших после того, как в начале января Греция, Кипр и Израиль подписали межправительственное соглашение по проекту EastMed, вокруг этого маршрута транспортировки газа c месторождений Восточного Средиземноморья в Европу произошло немало новых событий.
Спустя несколько дней компания Noble Energy приступила к добыче на израильском месторождении "Левиафан", с которого газ по EastMed должен поступать в Европу.
Как и соглашение по EastMed, подписанное почти с годичной задержкой, запуск "Левиафана" сталкивался с различными сложностями — от споров с израильской бюрократией до действий экоактивистов.
В итоге от открытия до запуска месторождения прошло ровно 10 лет, и теперь газ с "Левиафана" поступает в Египет; на первом этапе планируется добывать 12 млрд куб. м в год с перспективой увеличения до 21 млрд куб. м. Следующим шагом в разработке сырьевой базы EastMed должно стать начало эксплуатации месторождения "Афродита" — продолжения "Левиафана" на кипрском участке шельфа. В прошлом году министр энергетики, торговли и промышленности Кипра Йоргос Лаккотрипис говорил, что добыча на нем начнется в 2024–2025 годах и принесет стране более $9 млрд за 18 лет.
В середине мая соглашение по EastMed ратифицировал парламент Греции, причем в поддержку проекта выступили все основные оппозиционные силы, кроме греческой Коммунистической партии. Последняя заявила, что EastMed является проводником интересов США и НАТО в регионе, однако объединенный левый блок СИРИЗА решил проголосовать за ратификацию соглашения вместе с правящей партией "Новая демократия" и правыми из "Греческого решения".
Через месяц этот успех был закреплен подписанием декларации об углублении энергетического сотрудничества между Грецией и Израилем в ходе визита греческого премьераКириакоса Мицотакиса в Иерусалим. К этому моменту соглашение уже успел ратифицировать Кипр, и после того, как аналогичная процедура будет завершена в Израиле, инициаторам EastMed предстоит окончательно решить главный вопрос, связанный с этим проектом, — участие в нем Италии, которая еще в конце 2017 года подписала с Кипром, Грецией и Израилем необязывающий меморандум о взаимопонимании по EastMed.
Конечной точкой EastMed в трехстороннем формате является регион Теспротия на северо-западе Греции, а оттуда планировалось построить подводный газопровод IGI-Poseidon с выходом на итальянскую провинцию Апулия. В таком виде стоимость "трубы" оценивалась в $11–12 млрд, причем в Италии критиковали не только дороговизну проекта, но и его экологические аспекты.
Тем не менее интересы Италии в углеводородах Восточного Средиземноморья совершенно очевидны.
В свое время власти Кипра пригласили к участию в проектах на шельфе крупнейшую итальянскую нефтегазовую компанию Eni в консорциуме с французской Тоtal, и к середине прошлого года им принадлежало уже 7 из 13 лицензий в исключительной экономической зоне (ИЭЗ) кипрского шельфа.
Обострение заклятой дружбы
Быстрое продвижение EastMed, разумеется, не могло остаться без внимания Турции, поскольку этот маршрут является прямым конкурентом ее собственных трубопроводных проектов по доставке в Европу газа из Азербайджана, которые уже заработали. Строительство Трансанатолийского газопровода (TANAP) было завершено в прошлом году, а за ним последовало его ответвление — Трансадриатический газопровод (ТАР). В конце мая первая партия газа по ТАР была доставлена в Албанию. На первоначальном этапе по этой "трубе" с конечной точкой в Сан-Фоке на юго-востоке Италии планируется поставлять в Европу 10 млрд куб. м газа в год.
Эти успехи Турция давно планировала закрепить наращиванием собственной сырьевой базы, однако поиск углеводородов на средиземноморском шельфе незамедлительно обострил давний конфликт с Кипром, северную часть которого турецкие войска оккупировали еще в 1974 году.
Турецкие геологоразведочные работы в кипрской ИЭЗ сразу же сделали этот конфликт многосторонним, поскольку Кипр является членом Евросоюза, а другими претендентами на спорные участки шельфа являются все те же Eni и Total.
Год назад по настоянию Греции, поддерживающей своих соотечественников на Кипре, Евросоюз ввел санкции в отношении Турции, которые никак не повлияли на ее действия. На церемонии открытия TANAP Реджеп Эрдоганзаверил, что Турция продолжит работы в кипрской ИЭЗ: на этот год было запланировано бурение на спорном шельфе пяти разведочных скважин. Еще в январе министры иностранных дел Евросоюза поручили Совету ЕС подготовить новый пакет антитурецких санкций, который, похоже, будет столь же "эффективным", что и предыдущий.
Кроме того, ситуацию осложняет еще один конфликт — ливийский, в котором Турция выступила одним из ключевых спонсоров Правительства национального согласия (ПНС) Ливии во главе с Фаизом Сарраджем. В конце прошлого года Турция и ПНС подписали соглашение о разграничении морского пространства, и уже в мае, на фоне серии поражений сил противостоящего ПНС маршала Халифы Хафтара, компания Turkish Petroleum заявила о намерениях начать разведку на 24 морских блоках вплоть до морской границы с Ливией.
Эти планы затронули уже территориальные интересы Греции, поскольку между берегами Турции и Ливии расположен греческий остров Крит, и Афины отреагировали на планы Турции предельно жестко.
В начале июня министр национальной обороны Греции Никос Панайотопулос заявил, что его страна готова к любому развитию событий, включая военное, а греческий премьер Мицотакис направил руководству Евросоюза письмо, где аттестовал действия Турции как провокацию. Напомнил о себе и Кипр: его президент Никос Анастасиадис заявил, что действия Турции на спорном шельфе подрывают перспективы вступления Турции в Евросоюз.
Высказывание греческого министра, разумеется, должно было задеть за живое турецкую сторону, поскольку в основе современной государственности Турции лежит победа над Грецией в войне 1919–1922 годов, по итогам которой греки полностью лишились плацдармов в Малой Азии. Однако Анкара отреагировала на греческий выпад весьма спокойно: министр обороны Турции Хулуси Акар сообщил о желании решать проблемы в Эгейском море и Восточном Средиземноморье в соответствии с международным правом.
Слишком самостоятельный игрок
Очевидно, что после недавних успехов в Ливии турецкий президент Эрдоган будет стремиться к их закреплению, в том числе на газовом фронте, а Евросоюз вряд ли сможет противопоставить этому нечто действенное. Нельзя забывать о таком факторе, как поддержка проекта EastMed со стороны США (в январе, вскоре после подписания соглашения по газопроводу, на Кипре побывал американский госсекретарьМайк Помпео), но в связи с массовыми беспорядками и приближающимися президентскими выборами внимание Штатов к Восточному Средиземноморью может быть не настолько активным.
"Угрозы со стороны Евросоюза для Турции неубедительны, в том числе и потому, что уже были использованы против нее и ранее, по другим причинам. Риски же военных решений в данный момент невелики.
Во многом развитие конфликта будет завязано на развитие ситуации в Ливии",
— комментирует Михаил Балбус, ближневосточный эксперт Института глобализации и социальных движений.
Тем не менее, добавляет он, угроза турецким амбициям со стороны EastMed вполне реальна, так как он не испытывает сложностей и обременения в виде текущего ливийского конфликта. В то же время, по мнению эксперта, нельзя полагать, что трубопроводные проекты Турции и EastMed полностью взаимоисключают друг друга, учитывая совершенно рабочие отношения Турции с одним из трех инициаторов EastMed — Израилем.
"Взаимоотношения между Тель-Авивом и Анкарой охладились исключительно в дипломатическом ключе, но товарооборот между Турцией и Израилем демонстрирует положительную динамику с 2011 года, — отмечает Михаил Балбус. — Недавно Египет, Франция, Греция, Кипр выступили с совместным заявлением, осуждающим активность Турции в Восточном Средиземноморье, — Израиль к нему не присоединился.
Более того, Израиль имеет общие точки соприкосновения с Турцией в Сирии.
В частности, оба государства не устраивает присутствие Ирана. Вполне возможно, что в скором времени в политическом ключе взаимоотношения двух стран нормализуются".