Действовать нахрапом в газовой игре Эрдогану становится все сложнее.

Постепенное продвижение проекта газопровода EastMed способно сдержать амбиции Реджепа Эрдогана по превращению Турции в газового гегемона в Восточном Средиземноморье.
В газовом конфликте с Кипром Турция будет продолжать нагнетать обстановку, проверяя на прочность позиции Евросоюза, но постепенное продвижение проекта газопровода EastMed способно сдержать амбиции Реджепа Эрдогана по превращению Турции в газового гегемона в Восточном Средиземноморье, считает профессор НИУ ВШЭ Дмитрий Евстафьев.
"НиК": Какие основные сценарии развития конфликта Турции и Кипра вокруг добычи газа на средиземноморском шельфе сейчас рассматриваются экспертами?
— Сценариев в данном случае по-прежнему два с половиной. Кипр и Греция в той или иной форме "сдаются". Этот сценарий как был основным, так и остается. Никаких признаков, что Никосия и Афины получат поддержку со стороны Европы, не появилось, что было вполне предсказуемо. Вероятность этого сценария усиливается тем, что Евросоюз и США сейчас ведут большие игры вокруг Турции в смысле возможности возвращения ее в "лоно европейской интеграции" (без перспектив интеграции, естественно) и осложнять пропагандистский контекст торговли с Анкарой.
Второй сценарий: Турция продолжает нагнетать обстановку до стадии спорадических силовых столкновений, а "европейские союзники", как могут, гасят политическую напряженность, переводя ситуацию в русло переговоров на фоне затяжной депрессии в ЕС, в особенности в южной, средиземноморской его части (а кризис, похоже, будет долгим и тяжелым). Тем самым Евросоюз доказывает невозможность реализации газовых проектов в таком режиме из-за растущих "рисков безопасности".
Думаю, что в существующих условиях этот сценарий наиболее вероятен.
Здесь чисто психологический момент: страны ЕС сейчас просто не могут прогнуться под требования Эрдогана политически (хотя экономически ничего пока еще не теряют).
Слишком это будет накладно после всей той полемики, которая происходила между ЕС и Турцией. Значит, лучше всего выигрывать время.
И половина сценария: некая внешняя сила вмешивается в конфликт и осуществляет операцию по "принуждению к переговорам". Таких сил на сегодняшний день в Восточном Средиземноморье три: США, Израиль (в коалиции, например, с Великобританией или Францией, но вряд ли с Италией) и Россия. Реальная вероятность существует сейчас только в отношении действий со стороны Вашингтона, поскольку для Трампа это будет вполне красивый способ безопасной для себя демонстрации силы и устранения потенциального конкурента на газовом рынке. Но насколько у него для этого хватит политической воли и влияния в силовых структурах — очень большой вопрос.
"НиК": Какие угрозы планам Турции по превращению в южноевропейский газовый хаб несет проект газопровода EastMed в его текущем состоянии, учитывая то, что Турция уже реализовала ряд проектов с Азербайджаном, а EastMed пребывает в стадии переговоров?
— Газопровод EastMed создает угрозу не для экономических, а для политических и геоэкономических интересов Турции. Альтернативой "турецкому маршруту" этот проект — что с "Афродитой", что без нее (хотя в таком случае проект становится слишком уязвим) — вряд ли может стать, если только мы не увидим бурный экономический рост в Южной Европе. Но этот проект, даже не будучи переведенным в стадию практического осуществления, создает угрозу стратегическим планам Турции и лично Эрдогана (что в данном случае очень важно) воссоздать доминирование, а лучше — монополию на доминирование в Восточном Средиземноморье.
Проект создает возможность для формирования неконтролируемого Турцией экономического пространства и режима безопасности, а этого Эрдоган допустить не может.
Развитие же партнерства Турции с Азербайджаном зависит не столько от Турции, сколько от отношений Баку с Москвой и Брюсселем, а они сейчас не вполне контролируются ни Эрдоганом лично, ни Турцией как государством. Поэтому в контексте EastMed Эрдоган попадает в весьма сложную ситуацию, когда действовать нахрапом, как он любит и умеет, становится все сложнее.
"НиК": Убедительны ли для Турции угрозы санкциями со стороны ЕС и блокирование ее вступления в ЕС, о чем недавно говорил президент Кипра Анастасиадис? При каких условиях Турция может отказаться от своих планов на спорном шельфе?
— Нет, не убедительны. Надо понимать, что Эрдоган — не просто авантюрист и даже не просто авантюрист, у которого многое получалось, но удачливый авантюрист, весьма остро чувствующий политическую конъюнктуру. Он не слепой и видит нарастающую слабость Европейского Союза, например, по ситуации в Ливии, да и по развитию обстановки в Сирии. Более того, даже если ЕС реально решится на санкции против Турции, это не убедит Эрдогана в серьезности ситуации. Посмотрите, как он проигнорировал все предупреждения ЕС и других стран в Ливии. И что? И ничего. Он, конечно, не выиграл, но ситуацию в свою пользу серьезно изменил. Так же он воспринимает и нынешнюю ситуацию вокруг газового проекта. Посмотрите, как он по всему "фронту" нагнетает ситуацию в отношениях с Грецией. Он явно не опасается какой-то действительно жесткой ответной реакции.
Прав Эрдоган или нет, покажет только время, но смысл вопроса в данном случае в том, являются ли заявления и действия европейцев для него сдерживающим фактором или нет. И ответ явно отрицательный.
"НиК": В какой мере турецкие амбиции на этом направлении связаны персонально с Эрдоганом? Какой позиции по данному вопросу придерживаются оппоненты турецкого президента?
— Ситуацию следует рассматривать динамично. Политика Эрдогана — это последовательный выход за рамки дозволенного для Турции в регионе и мире. Когда он инициирует некий процесс или проект, будь то строительство "Великой Турции" с включением в зону влияния соседних регионов, формирование контролируемого экономического пространства в Восточном Средиземноморье, превращение Турции в энергетического гиганта, все опирается преимущественно на его волю и политический ресурс. Но такие проекты по мере того, как они перерастают из фантазий одного политика в нечто реальное, всегда обрастают реальными экономическими интересами и их носителями в качестве лоббистов и инвестиционных игроков.
Но эта же логика действует и в отношении его оппонентов, в том числе в проекте EastMed. Посмотрите: проект обсуждается уже много лет, подписано соглашение, Италия изменила свою позицию по газопроводу, потрачены большие деньги на пиар проекта и его политическое обеспечение в панъевропейских структурах, но он не оброс инвестиционным "мясом". Это отражает степень "перпендикулярности" этого проекта экономической и инвестиционной реальности.
Однако не факт, что в дальнейшем наполнения проекта EastMed реальным экономическим и финансовым содержанием не произойдет.
Оппоненты проекта выдвигают весомые аргументы: безопасность, экологические риски, наличие политических проблем, стоимость и технологическая сложность (пока это самый жесткий аргумент, кстати). Но они, за некоторым исключением, являются контекстными. Изменится рыночный контекст (например, резко повысится цена на газ), изменится контекст безопасности в регионе — и они уже не будут столь убедительными. А у Эрдогана есть уже практические экономически значимые заделы, не говоря уже о силовых инструментах, которые он в последние полтора года вполне существенно обкатал.