"Слишком высокая стоимость химической продукции вызывает беспокойство".

Чем для производителя метанола и карбамида опасны сверхприбыли, РБК+ рассказал председатель совета директоров ПАО "Метафракс Кемикалс" Армен Гарслян.
— Сильно ли отразилась ситуация с коронавирусом на отрасли в целом и на проектах компании?
— Коронакризис в целом оказал негативное влияние на химическую отрасль. В мире встали все автомобильные заводы, шинные предприятия, которые являются потребителями каучуков. Также резко снизился спрос на топливо, при производстве которого используется метанол, выпускаемый в том числе и нами.
Рынок продукции компании рухнул до нуля. Главной задачей стало не остановить завод, потому что метанол не кирпич, его не сложить за забором. Наши трейдеры совершили невозможное и сумели продать всю продукцию, большие объемы отгрузили на экспорт, так что мы не только не остановили завод, но и не снизили мощности по метанолу. По другим продуктам было снижение не более чем на 15%.
Сильнее всего пострадал новый ключевой проект: строящийся комплекс "Аммиак-карбамид-меламин", над которым работают 2,5 тыс. человек из разных регионов и стран. Сроки его реализации сдвинулись на этот год. Особенно обидно за это, потому что цены на ту продукцию, которую мы должны были уже сейчас выпускать, — карбамид и меламин — взлетели втрое. На данный момент мы уже получили 100% импортного оборудования и полностью его смонтировали. Сейчас наша задача — до конца года закончить все строительные работы и начать пусконаладку.
— Как может измениться рыночная конъюнктура к моменту запуска вашего завода с учетом того, что сейчас цены на химическую продукцию на исторических максимумах?
— Мне никогда не нравились резкие взлеты и падения цен. Мы ожидаем, что по итогам года выручка "Метафракса" превысит итоги даже докризисного 2019-го. Но слишком высокая стоимость химической продукции сейчас вызывает беспокойство, потому что этот пузырь обязательно лопнет. Всегда при формировании цены нужно смотреть на потребителя — потянет он ее или нет. И пусть лучше цена будет средней, а прибыль — стабильной.
При этом дорожает и вся остальная продукция на рынке — металл, цемент, стройматериалы. Мы счастливы, что эти скачки цен не сильно повлияли на наш крупнейший проект. Сейчас, чтобы построить такой завод, нужно было бы уже не €1 млрд, а существенно больше.
— Вы уже приняли решение по удвоению мощностей по производству меламина. Какие преимущества даст компании реализация этого проекта?
— Осенью текущего года мы подпишем EPC-контракт на строительство установки "Меламин-2". Новым проектом мы решаем сразу две задачи: снижаем риски по реализации карбамида, который пойдет на производство меламина, и увеличиваем маржинальность за счет нового ликвидного товара. Так что, несмотря на достаточно высокую стоимость — €270 млн и около 1 млрд руб., — у проекта высокая экономическая эффективность.
Производство меламина в рамках проекта "Меламин-2" имеет в своем составе несколько установок. Одна из них — установка электролиза очищенной отработанной воды — еще и важная составляющая "зеленых" проектов предприятия. В целом же наша трехлетняя программа, направленная на решение экологических вопросов, предусматривает более 5 млрд руб. инвестиций.
— Какие еще проекты вы планируете реализовать?
— В Губахе, например, мы вели строительство установки формалина и параформальдегида, которая является первой в России. Скоро мы его запустим и уже знаем, куда и как продавать эту продукцию. Думаю, надо сразу строить вторую очередь. Сейчас у нас нет культуры потребления параформальдегида. На данный момент в Россию завозятся экспортные объемы этого продукта по высоким ценам, но не используются так, как надо: например, в сельском хозяйстве. Мы хотим это изменить.