Интервью Александра Новака австрийской газете Die Presse- альянс из членов ОПЕК и десяти стран, не входящих в ОПЕК, очевидно, четко выполняет обещание по сокращению добычи нефти.

С целью дальнейшего поддержания цен теперь увеличено давление на Ливию и Нигерию, чтобы эти две страны также ограничили добычу. Но не идет ли тут речь о "мелочи"? Что может дать их присоединение к соглашению?
- Ливия и Нигерия наряду с другими странами в ноябре участвовали в переговорах, но для них не было введено лимитов на добычу. После достижения договоренностей обе страны увеличили производство нефти на 500 тысяч баррелей. Мы считаем, что им следовало бы зафиксировать добычу и удерживать ее на определенном уровне, по меньшей мере, до истечения соглашения (в конце марта 2018 года). Министр энергетики Нигерии подтвердил нам, что при достижении показателя в 1,8 миллиона баррелей в день "нажмет на тормоз". Надо сказать, что ситуация с добычей в этих странах непростая. Так, в Ливии в августе добывалось почти на 100 тысяч баррелей меньше, чем в июле.
- Независимо от этого большой вопрос состоит в том, как "расширенная ОПЕК" будет действовать после истечения соглашения в конце марта. В ноябре, предположительно, состоятся соответствующие консультации. Саудовская Аравия или, к примеру, Ирак, выступают за его пролонгацию. Россия не выступает за это. Вы исключаете дальнейшее участие в этом соглашении?
- В случае необходимости мы обдумаем данный вопрос.
- Что значит "в случае необходимости"?
- Это значит, что, возможно, до 1 апреля на рынке не будет достигнут баланс. В этом случае речь может идти о продлении, но пока мы не знаем, какова будет ситуация на рынке. Существует слишком много обстоятельств, и нужен качественный прогноз. Опция по продлению соглашения есть, и мы ее не исключаем.
- То есть Россия не настроена категорически против?
- Мы никогда этого не говорили. Наша главная цель – сбалансировать ситуацию на рынке.
- Когда истечет срок ограничения добычи нефти, на рынке могла бы сложится "шоковая" ситуация, и цена могла бы вновь обвалиться.
- Если заканчивать соглашение, то лучше в период растущего спроса, обычно он приходится на лето. Когда спрос вырастет, всем следовало бы постепенно выйти из соглашения.
- То есть этот сценарий стал вероятным? Ведь согласно прогнозам, в 2018 году ожидается рост спроса.
- Мы видим, что в этом году рост спроса превышает изначальные прогнозы. Вместо 1,2 миллиона баррелей рост составляет 1,4 миллиона.
- Вы говорили ввиду роста цен на нефть, что альянс стран-производителей, ограничив добычу, продемонстрировал свою эффективность, в которой многие долго сомневались. Но надо честно сказать, что и спрос на нефть тоже вырос, что в США бушевали ураганы и т.д. То есть причин было сразу множество. Насколько высоко вы оцениваете долю ограничения добычи в росте цен?
- Оно сыграло ключевую роль. Это успокоило рынок, вернуло участникам уверенность. Сегодня спрос превышает предложение уже на миллион баррелей в день. При этом уровень запасов нефти в хранилищах превышает средний пятилетний показатель всего на 170 миллионов баррелей – это вдвое меньше, чем было ранее.
- Как только цены вырастут, в США возобновится добыча, и весь эффект сойдет на нет. Аналитики Commerzbank уже сравнили эту ситуацию с игрой в "кошки-мышки", точнее с игрой одной "кошки" сразу с многими "мышами". Но последних, похоже, слишком много, и они слишком быстры.
- Когда мы 10 декабря впервые договорились о сокращении добычи, мы сразу учли растущую добычу в США. И этот рост действительно отмечался, но в последние месяцы оставался не слишком значительным, для этого просто не хватает потенциала. Мы продолжим "мониторить" ситуацию. У сокращения добычи в любом случае больше преимуществ, чем недостатков.
- Около десяти лет назад российская газета "Ведомости", глядя на газовые конфликты, писала, что в Европе "Газпромом" уже можно пугать детей. Сейчас на авансцену все больше выходит государственная нефтяная компания "Роснефть", тем более что на место в ее совете директоров претендует Герхард Шрёдер. Не будут ли в Европе скоро пугать детей "Роснефтью"?
- У всех есть свои страхи, они могут проявляться в разных ситуациях. "Газпром" и "Роснефть" - компании, акции которых торгуются на бирже и в число акционеров которых входят иностранцы. И если уж мы заговорили о страхах, то давайте также упомянем иностранные концерны. "Газпром" и "Роснефть" - конкурентоспособны, имеют низкую себестоимость добычи, эффективны. А придумывать сказки о "детских страхах" могут лишь те, кто боится конкуренции.
- Вы можете назвать реакцию Запада на то, что Шрёдер претендует на попадание в наблюдательный совет "Роснефти", истеричной?
- Мне кажется, что тот факт, что Шрёдер может войти в совет директоров, является важным событием, причем положительным для рынка. Человек с таким большим опытом будет участвовать в управлении одним из крупнейших концернов в мире. Кроме того, Шрёдер последовательно выступает за восстановление и развитие отношений между Россией и Европой, в частности, между Россией и Германией. Это также позитивный факт.
- Каковы при этом будут его функции?
- Они будут такими же, как у любого другого члена совета директоров. А если его выберут председателем, то он, соответственно, будет руководить советом.
- Он нужен из-за его политических контактов в Европе, или решающую роль играет его дружба с Путиным?
- Решающим фактором является его большой опыт работы в государственных структурах и компаниях и профессионализм. Шрёдер будет независимым членом совета директоров, он может привлечь в компанию специалистов, имеющих, в свою очередь, большой опыт корпоративного управления.
- И что с этого получили бы Европа или Германия?
- Рост доверия и бОльшую транспарентность, чтобы "детей не пугать". Когда в компанию приходят такие люди, это значит, что она становится более открытой.
- Вы сами входите в советы директоров сразу нескольких российских концернов. Скажите, чем иностранные члены, в принципе, могут помочь российским компаниям?
- Во-первых, это независимые эксперты, дающие важные оценки в процессе принятия решений. Это значит, что решения принимаются открыто. А еще они повышают уровень корпоративного управления.
- ЕС планирует предоставить комиссару по энергетике Марошу Шефчовичу мандат на переговоры о расширении "Северного потока"…
- Насколько я знаю, этот вопрос еще только прорабатывается, решение не принято.
- Во всяком случае, планируется, что вы встретитесь с ним в октябре. Такой план действительно есть?
- Мы надеемся, что он приедет на Российскую энергетическую неделю в начале октября. Если его рабочий план позволит, то мы встретимся. Пока соответствующего подтверждения не было. Но мы его пригласили.
Есть вопросы, по которым мы имеем различные мнения. Что касается расширения газовой инфраструктуры, то действующих законов вполне достаточно. Так что зачем нужен мандат на переговоры? Кого с кем? Проект "Северный поток-2" реализуется коммерческими компаниями. Инвестиции берут на себя европейские предприятия и "Газпром". Все регулируется европейскими законами. Мы, с юридической точки зрения, не понимаем, зачем нужен этот мандат.
- Но если мандат все же будет выдан, что тогда?
- Это было бы беспрецедентно. И не ясно, куда привел бы такой прецедент в будущем. Что, если компания захочет построить нефтеперерабатывающий завод? Ей тогда тоже понадобится мандат ЕС? Все это принципиальные вопросы.
- Согласно первым оценкам, ЕС может стремиться к компромиссу. А именно, что "Газпром" не будет участвовать в оперативном управлении трубопровода. Проще говоря, что Третий энергетический пакет ЕС, который предписывает разделение производителей газа от операторов трубопровода, будет распространен на "Северный поток 2". Понадобится ли компромисс?
- При строительстве трубопровода мы полностью придерживаемся положений действующего законодательства. Для морского участка нет предписаний Третьего энергетического пакета, потому что это не территория ЕС, а на сухопутном участке выполняются все требования энергетического пакета. Инвесторы, компании, которые участвуют в проекте, просто хотят, чтобы их инвестиции окупились.
- Россия была бы готова к компромиссу?
- Давайте разъясним, что такое компромисс, и тогда будем говорить о том, готовы мы к этому или нет. При реализации проекта мы не выходим за рамки действующего законодательства.
- Сейчас со стороны Запада добавляется еще и то, что США введением новых санкции хотят не допустить реализации "Северного потока 2". Участники уже думают о новых возможностях финансирования, чтобы спасти проект. Какая финансовая схема была бы возможной?
- Это дело компаний.
- Но проект стратегически важен для России.
- Мы поддерживаем его реализацию, считаем, что с экономической точки зрения, как и "Северный поток 1", он привлекателен. Короткий путь до потребителя, вдвое ниже себестоимость. Непонятно, почему внезапно какие-то третьи страны запрещают то, что выгодно для Европы. Мы считаем, что меры по ограничению, в первую очередь, препятствуют конкуренции. Они направлены не против России, а против Европы, которая теряет свою независимость и возможность выбора в энергетических проектах. По сути, ликвидируются все рыночные принципы: американский СПГ в настоящее время на 70 процентов дороже, чем трубопроводный газ.
- Россия сама начинает как раз экспортировать СПГ.
- Но мы готовы к конкуренции. Мы не пытаемся заблокировать какие-то поставки.
- 50 лет назад Германия и Россия реализовали договор о газовых трубопроводах и запустили энергетическое сотрудничество, хотя Америка активно протестовала. Сегодняшняя Европа трусливая?
- Европейские страны должны быть заинтересованы в том, чтобы защищать свой суверенитет и принимать самостоятельные решения по реализации коммерческих инвестиционных проектов на своей территории.
- США совсем не скрывают, что для них речь идет о собственном экспорте СПГ. Ожидания очень большие. Сколько, по Вашему мнению, Америка сможет поставить в течение следующих десяти лет?
- Это будет зависеть от конъюнктуры, рыночной стоимости, собственных возможностей. В настоящий момент американский СПГ в ЕС не конкурентоспособен. Конечно, если дело дойдет до того, что любые газовые поставки в ЕС – не только из России, но и из Алжира или Катара – будут запрещаться, тогда Европа будет покупать газ по цене вдвое выше в США. Все должна определять конкуренция.
- В июне Вы сказали, что в конце 2019 года истекающий транзитный договор с Украиной не будет продлеваться. Между тем, кажется, позиция смягчилась. Он будет продлен?
- Это будет зависеть от переговоров между "Газпромом" и украинским "Нафтогазом". Пока что переговоры не ведутся.
- По чьей вине?
- Если есть какие-то интересные коммерческие предложения, "Газпром" готов к переговорам.
- Мяч на поле Украины, которая же хочет транзита?
- Мы видим, что появляются предложения удвоить стоимость транзита. Зачем? Это неприемлемо.
- Украинский президент Петр Порошенко предлагает, чтобы европейцы брали российский газ больше не на западной границе Украины, а на восточной. Что Вы думаете об этом?
- Мы считаем это нецелесообразным.
- Украина обратилась в Арбитражный суд и хочет конфисковать имущество "Газпрома", потому что "Газпром" нанес ущерб стране использованием украинской транзитной сети. Какова Ваша реакция?
- Мы написали письмо в Еврокомиссию о том, что наши опасения относительно действий со стороны Украины и "Нафтогаза" оказались оправданными. Еврокомиссия и г-н Шефчович заверяли нас в том, что рисков нет. В действительности же они есть.
- И ЕС ответил?
- Да. Очень расплывчато.
Беседовал Эдуард Штайнер.