Новым "звездам" большой нефти не гарантирован яркий свет.

Риски, связанные с инвестициями в Африке и Южной Америке, и технические трудности извлечения углеводородов могут легко перечеркнуть громкие открытия последнего времени.
Несмотря на обилие пессимистичных прогнозов о будущем глобального рынка нефти, ведущие добывающие компании прямо сейчас озабочены поиском и освоением новых крупных месторождений в тех странах, которые прежде находились в лучшем случае на периферии отрасли. Расположены эти восходящие "звезды" главным образом в Африке и Южной Америке, где, предположительно, еще не разведаны гигантские запасы нефти и газа. Но риски, связанные с инвестициями на этих континентах, и технические трудности извлечения углеводородов могут легко перечеркнуть громкие открытия последнего времени.
Южная Америка: гигантомания карликов
Суринам и Гайана — две небольшие латиноамериканские страны, сходу обнаружить которые на карте, скорее всего, будет сложной задачей для обывателя, — в последние месяцы регулярно попадают в топы мировых нефтегазовых новостей. Гипотезы о том, что на прилегающем к ним шельфе Карибского моря может находиться не меньше углеводородов, чем в соседней Венесуэле, выдвигались давно, но геологические исследования постоянно откладывались, не в последнюю очередь из-за давнего территориального спора между Венесуэлой и Гайаной. Изучение перспективного блока Стабрук площадью 26,8 тысячи кв. километров началось только в 2008 году, когда правительство Гайаны решило допустить к шельфу иностранные компании, включая американскую ExxonMobil, канадскую CGX и испанскую Repsol.
Первое крупное открытие гайанской нефти состоялось в мае 2015 года, когда Exxon сообщила об обнаружении месторождения "Лиза-1" с потенциальными запасами в 700 млн баррелей нефтяного эквивалента (бнэ).
За последующие пять лет компания открыла на блоке Стабрук более десятка месторождений, на сегодняшний день их потенциал оценивается более чем в 8 млрд бнэ.
О начале промышленной нефтедобычи на шельфе Гайаны консорциум с участием ExxonMobil (45%), американской Hess Corp. (30%) и китайской CNOOC (25%) объявил в самом конце прошлого года, на стартовом этапе с месторождения "Лиза" планировалось извлекать 120 тысяч баррелей в сутки.
Всего через несколько дней после этого заявку на превращение в новую "звезду" глобальной нефти сделал и восточный сосед Гайаны — бывшая голландская колония Суринам, где на материке уже добывается около миллиона тонн нефти в год, а исследования на шельфе велись с 2004 года. В январе еще два мейджора — компании Apache и Total — сообщили об открытии месторождения со значительными ресурсами нефти на суринамском Блоке 58, который рассматривается как геологического продолжение продуктивных слоев, обнаруженных на шельфе Гайаны. После этого были обнаружены еще два месторождения, и как признался исполнительный директор Apache Джон Крайстменн, партнеры были потрясены результатами, полученными на разведочной скважине.
По меркам Латинской Америки Суринам страна не самая бедная — его ВВП на душу населения сопоставим с такими "середняками" этого континента, как Перу и Колумбия. Но небольшие размеры (Суринам — самое маленькое южноамериканское государство) позволяют рассчитывать на то, что большая нефть приведет к зримому росту благосостояния населения, и это обстоятельство предопределило политическую повестку на 2020 год. Оппозиционная Прогрессивная реформистская партия Суринама, заявившая о планах всячески стимулировать добычу нефти, в мае выиграла парламентские выборы, а затем ее лидер Чан Сантохи был избран президентом страны на безальтернативной основе.
В Гайане в этом году также проходили парламентские выборы с нефтяным подтекстом — слишком уж много кредитов было выдано перспективам блока Стабрук. Контракт с ExxonMobil, Hess и CNOOC, предполагающий, что Гайана будет получать 2% роялти и 50% от продаж добытой нефти, предвещал гигантские поступления уже в ближайшие годы. Источники Reuters оценивали потенциальный доход от гайанских месторождений в 168 млрд долларов. Звучали и прогнозы, что к концу нынешнего десятилетия страна может войти в первую десятку мировых нефтедобытчиков и выйти на первое место в Латинской Америке по ВВП на душу населения (до недавнего времени Гайана по этому показателю находилась за пределами первой сотни стран мира).
Эти слишком высокие ставки и предопределили скандальную атмосферу мартовских выборов. В день голосования министр гражданской безопасности Гайаны Хемрадж Рамджаттан, выдвинутый кандидатом в премьер-министры входящим в правительственную коалицию Альянсом за изменения, заявил о депортации из страны трех человек — граждан России, Ливии и США (последний — российского происхождения), которые пытались взломать избирательную систему страны. Утверждалось, что они якобы представляли интересы ExxonMobil, а в Гайану проникли с помощью руководства оппозиции — Народной прогрессивной партии (НПП), проигравшей предыдущие парламентские выборы с минимальным отрывом от правящего блока ПНЕ — Альянс за перемены.
Аналогичный результат показали и последние выборы: НПП уступила своим противником всего полтора процента и два места в парламенте. Однако оппозиция не признала итоги выборов и потребовала пересчета голосов, добившись поддержки со стороны США в лице госсекретаря Майка Помпео, который призвал президента Гайаны Дэвида Грейнджера признать поражение ПНЕ — Альянса за перемены и уйти в отставку. В начале августа Грейнджер внял этому совету, после чего президентом страны от НПП был избран Мохамед Ирфаан Али, который в ходе кампании обещал создать 50 тысяч рабочих мест и обеспечить в Гайане соблюдение международных стандартов управления в нефтяном секторе. Разумеется, Али обвинял своего предшественника в неэффективности управления экономикой и коррупции, хотя сам еще недавно обвинялся в крупных хищениях, совершенных в период, когда он занимал министерские посты в правительстве страны. В целом репутация Суринама в мире тянет на тройку с минусом: страна и без нефти богата природными ресурсами, прежде всего бокситами и золотом, но давно "славится" высокой коррупцией и наркомафией.
Завизировал итоги выборов в Гайане и Суринаме все тот же Майк Помпео, в середине сентября посетивший обе страны в ходе турне по Латинской Америке.
В частности, в Гайане он заверил новые власти страны в том, что они могут рассчитывать на помощь США в обеспечении суверенных прав в прибрежной зоне — иными словами, Штаты готовы быть гарантом безопасности нефтедобычи на территории, спорной с Венесуэлой. Кроме того, Помпео предупредил руководство Гайаны и Суринама о нежелательности дальнейшего вхождения в экономику обеих стран китайских компаний, которые давно заинтересованы в освоении латиноамериканской нефти.
"Мы наблюдали, как Коммунистическая партия Китая инвестирует в другие страны, и поначалу кажется, что все прекрасно, но затем все рушится, когда становятся очевидными политические последствия", — заявил Помпео на совместной пресс-конференции с Чаном Сантохи, явно намекнув на хорошо известный всем латиноамериканским странам пример Эквадора. Несколько лет назад эта страна фактически оказалась в состоянии колониальной зависимости от КНР, расплачиваясь нефтью за китайские инвестиции в инфраструктуру. В итоге Эквадору пришлось обращаться за финансовой помощью к МВФ, а прошлогодняя отмена субсидий на бензин для населения из-за дыры в бюджете сразу же привела к массовым протестам. Удастся ли Гайане и Суринаму доказать, что теперь все будет иначе, утверждать пока преждевременно — обе восходящие "звезды" мировой нефти изначально запятнаны всеми типичными пороками латиноамериканских режимов.
Африка: черное золото "черной дыры"
Несмотря на давно сложившийся пул крупных игроков, таких как Нигерия, Ангола и Габон, в целом Африка южнее Сахары остается глубокой периферией мирового рынка нефти. Тем не менее, желающих опровергнуть эту репутацию черного континента в последнее время все больше, причем не только на словах.
Одной из уже признанных африканских "звезд" является Гана, где основные перспективы роста добычи нефти связаны с шельфом Гвинейского залива. В этих водах уже открыты как относительно мелководные месторождения Санкофа и Гье Ньяме, право на разработку которых в прошлом году получила итальянская Eni, так и крупное, но глубокое (около 2,5 километра) месторождение Пекан на блоке Тано с запасами, оцениваемыми в 334 млн баррелей нефти. Еще в 2014 году в проект его разработки Deepwater Tano/Cape Three Points вошел российский ЛУКОЙЛ, однако в начале этого года оператор проекта — дочерняя структура норвежской компании Aker — сообщила о решении отложить его на неопределенный срок из-за падения цен на нефть.
В то же время недавние катаклизмы на рынке не остановили планы британской компании Reconnaissance Energy Africa, которая рассчитывает найти большую нефть в Намибии и Ботсване — странах, где прежде никакой добычи углеводородов не велось. Недавно компания подтвердила свои намерения исследовать бассейн Каванго с потенциальными запасами 18,2 млрд баррелей нефти, причем правительство Намибии пошло на неслыханную щедрость, передав потенциальному инвестору долю в 90%. Существуют перспективы обнаружения крупных запасов нефти и на шельфе Намибии, где уже ведет исследования компания ExxonMobil.
Стоит упомянуть и о таком сверхновом игроке мирового газового рынка, как Мозамбик — одна из самых многострадальных африканских стран.
В июле стало известно, что французская Total получила от банковского консорциума 15,8 млрд долларов на реализацию проекта по производству СПГ Mozambique LNG, сырьевой базой для которого станет бассейн Ровума с ресурсами до 2,2 трлн кубометров газа. Предприятие должно быть введено в эксплуатацию в 2024 году, а также планы по строительству СПГ-завода в Мозамбике анонсировала ExxonMobil (окончательное инвестиционное решение по нему перенесено на 2021 год).
Впрочем, у российских экспертов перспективы африканского нефтегаза не вызывают особого оптимизма.
Экваториальная Африка богата нефтью и газом, признает руководитель направления "Промышленность" Института технологий нефти и газа Ольга Орлова, но напоминает, что это прежде всего регион дисбалансов: "Инвесторы, которые вкладываются в новые проекты в Гане, Нигерии или Мозамбике, должны оценивать как потенциально высокую прибыль в случае успеха, так и высокую степень рисков. Страны Африки при всем их ресурсном богатстве полностью зависят от иностранных компаний и чужих технологий, особенно с учетом того, что 70% углеводородов залегает на шельфе. Бывшие империи, сохранив часть влияния, конкурируют между собой за лучшие условия и месторождения — в Африку идут Eni, Total, ExxonMobil".
Дисбалансы наблюдаются и в уровне жизни, добавляет эксперт. Тот же Мозамбик, одна из беднейших стран мира, имеет огромные месторождения газа, но при этом доступ к электричеству есть только у четверти населения, а до 75% газа уходит на экспорт в более богатую Южную Африку и на другие континенты. "Предпосылок, из-за которых перспективные проекты могут сорваться, множество. Нестабильная обстановка, территориальные споры, гражданские войны, преступные группировки, пробелы в законодательстве, высокий уровень коррупции, нехватка квалифицированной рабочей силы.
И кроме того, нерациональное потребление добытого — большая часть попутного газа просто сжигается, а внутренней нефтепереработки мало",
— отмечает Ольга Орлова.
В целом Африка характеризуется как перспективный для энергетической отрасли, поскольку имеет удобное географическое расположение к рынкам Бразилии, США и Европы, но основная часть новых оценок ресурсного потенциала имеет недоказанную форму, говорит Игбал Гулиев, заместитель директора Международного института энергетической политики и дипломатии, МГИМО. На конец 2019 года общие доказанные запасы нефти стран Африки, согласно отчету BP, составляли 125,7 млрд баррелей, но при этом доказанные запасы нефти стран Ближнего Востока в совокупности составляют 833,8 млрд баррелей.
"Необходимо принять во внимание, что ближневосточная нефть имеет наиболее низкую себестоимость добычи, оставаясь основным конкурентом энергетического рынка. Таким образом, страны Африки будут вырабатывать подходы к развитию отрасли с учетом общей рыночной конъюнктуры. Отмечаются и перспективы стран Африки на рынке природного газа в рамках СПГ проектов, но текущая ситуация перепроизводства „голубого топлива" ставит под сомнение инвестиционную привлекательность региона, если в дополнение учитывать традиционную политическую нестабильность и слаборазвитые государственные институты", — констатирует эксперт.
По мнению Гулиева, выход России на инвестирование в энергетическую отрасль стран Африки на сегодняшний день затруднителен, поскольку основная часть проектов являются капиталоемкими из-за шельфового расположения месторождений. Пока это экономически невыгодно, хотя традиционно российские партнеры вызывают в регионе большее доверие на фоне устоявшихся связей времен СССР. Тем не менее, признает эксперт, общие тенденции последних лет складывались для Африки положительно — например, проводилась интенсивная разведка углеводородов, оправдывающая оптимистические ожидания инвесторов.
В условиях действия соглашения ОПЕК+ по сокращению добычи нефти крупным игрокам мирового нефтяного рынка не очень интересны большие инвестиции в перспективные месторождения в Африке и Латинской Америке, полагает ведущий аналитик инвестиционной компании QBF Олег Богданов. По его словам, конъюнктура на рынке не способствует увеличению добычи нефти, цены для многих сланцевых компаний в США "на грани фола", то есть рентабельности, поэтому приходится закрывать вышки, количество которых в Штатах сейчас на уровне исторического минимума. По той же причине откладываются и перспективные проекты на периферии наподобие отложенных ExxonMobil инвестиций в месторождения Гольфинью и Атум в мозамбикском бассейне Ровума. Скорее всего, предполагает Богданов, аналогичная судьба ждет и проекты в Гайане, несмотря на то, что нефтеносный район Стабрук называли крупнейшим в мире по неразведенным запасам нефти.
Похожей точки зрения придерживается финансовый аналитик платформы TradingView, Inc. Игорь Кучма. Наличие нефти, напоминает он, больше не означает безбедное существование для того или иного государства, и до тех пор, пока добыча нефти снова не станет рентабельной, вряд ли стоит ожидать масштабной разработки новых месторождений — увеличение предложения лишь усугубит ситуацию на рынках.