Арктика между госполитикой и госкорпорацией.

Чиновники сделали ряд громких заявлений по Арктике - все ли они осуществимы?
Информационное поле последних нескольких дней было буквально пронизано новостями "из высоких широт". Правда, большая арктическая политика и стратегия творилась не в самой Арктике, а в Москве и в Берлине. Чиновники и эксперты делали громкие заявления, создавали и разрушали госкорпорации. Впрочем, перейдем к подробностям.
В прямом смысле слова стратегические заявление сделал замглавы Минвостокразвития Александр Крутиков на международной конференции "Арктика-2020", сообщив, что работа над основами государственной политики в Арктике до 2035 года завершена, документ должен согласовать президент. Александр Крутиков уточнил, что согласование собственно стратегии развития Арктической зоны близится к концу, ведомство рассчитывает в течение двух месяцев эту работу завершить: "В развитие этих документов будет принята новая государственная программа развития Арктической зоны", — цитирует замминистра РИА "Новости".
Крутиков сделал еще одно важное заявление: пакет льгот для арктических инвесторов будет расширен. Он напомнил, что при добыче нефти на любой части арктического шельфа НДПИ составит 5% и будет действовать в течение 15 лет с начала промышленной добычи. По словам замруководителя ведомства, НДПИ для новых нефтяных провинций в Восточной Арктике будет нулевой в течение 12 лет, затем будет поэтапно увеличиваться с 13-го по 17-й год промышленной добычи. Кроме того, для инфраструктурного обустройства новой крупнейшей нефтяной провинции на Таймыре предусмотрен налоговый вычет из НДПИ действующих нефтяных месторождений в объеме инвестиций в инфраструктуру. "Любой инвестор, который готов вложить в Арктику не менее 300 млн рублей, может получить от государства безвозвратную субсидию на строительство транспортной, энергетической, иной инфраструктуры, которая необходима для запуска нового производства. При этом размер субсидии не может превышать 20% объема частных инвестиций в проект", — сказал Крутиков, добавив, что условия согласованы в правительстве РФ.
Масштабные оценки инвестиционных возможностей арктических проектов прозвучали и в Берлине, где замглавы Минэнерго РФ Павел Сорокин на пресс-конференции оценил объем совокупных инвестиций — как частных, так и государственных — в проект "Роснефти" "Восток Ойл" в 1 трлн рублей к 2025–2026 гг. В случае подтверждения прогнозируемых запасов Минэнерго ожидает вложения именно таком уровне уже в ближайшие годы: "Это все вместе: те инвесторы, которые будут участвовать в проекте плюс госкомпании", — добавил замминистра. Кроме того, Сорокин заявил, что расчеты Минэнерго, Миндальвостока и Минфина под соответствующий законопроект (по льготам в Арктике, сейчас рассматривают в ГД РФ — "НиК") созвучны, вот почему профильный комитет Госдумы рекомендовал принять законопроект. Это означает, что позиции у всех федеральных органов исполнительной власти и компании "Роснефть" близкие, подчеркнул Павел Сорокин.
Проект "Восток Ойл" предполагает создание новой нефтегазоносной провинции в российской Арктике. По словам главы "Роснефти" Игоря Сечина, в него войдут месторождения Ванкорской группы и Западно-Иркинский участок, а также Пайяхская группа месторождений. Называются также месторождения СП "Ермак Нефтегаз" и Восточно-Таймырские участки. К 2030 году добыча нефти в рамках кластера может составить до 100 млн тонн.
А вице-премьер Юрий Трутнев в ходе посещения Сахалина посетовал на отставание России в технологических возможностях шельфовой геологоразведки, а также на нехватку отечественных технологий: "Чтобы добыть нефть и газ нужно иметь современную технологию. Сегодня целым рядом технологий российская промышленность, к сожалению, не обладает… Надо заниматься разработкой технологий, учиться делать подводные комплексы, развивать горизонтальное бурение, делать ледостойкие платформы, это для нас сейчас иноземные технологии, которые у нас еще не очень допускают ввиду санкций… Мы должны заниматься разведкой новых месторождений. Мы в этом отношении отстаем, особенно отстаем на шельфе, где бурим на два порядка меньше скважин, чем наши соседи, например, Норвегия", — цитирует Трутнева агентство "Прайм".
Опрошенные "НиК" эксперты по большей части согласны с тем, что российским компаниям не хватает отечественного оборудования для проведения геологоразведочных работ. В то же время они уточняют, что собственные технологии в стране есть, но их внедрение идет очень тяжело.
Член-корреспондент РАН, доктор технических наук, заместитель директора по научной работе ИПНГ РАН, заведующий лабораторией комплексного геолого-геофизического изучения и освоения нефтегазовых ресурсов континентального шельфа Василий Богоявленский согласен с высказыванием Юрия Трутнева о том, что Россия отстает по многим позициям, особенно в области геологоразведки: "Во многом это сейсморазведка. Наши основные геофизические суда почти полностью оснащены оборудованием зарубежного производства. Сейчас налаживается импортозамещение, в частности, есть успехи по донным сейсмическим станциям, но по сейсморегистрирующим комплексам пока отстаем. Если касаться строительства платформ, то многие уже построены в России, но оборудование на них, по моей визуальной оценке, на 80% зарубежного производства. По этому направлению импортозамещение тоже идет, например, на Приразломной уже установлены насосы отечественного производства. Но процесс этот постепенный, что естественно, за один год такую работу провести невозможно. Отставание в горизонтальном бурении присутствует, но есть продвижения и в этой области", — рассказал ученый.
Он подчеркнул, что не должна стоять задача заместить все оборудование на 100%: "Во всем мире существует специализация по странам и по компаниям, часто оборудование для нефтяных платформ поставляется 10-15 различными предприятиями из различных стран мира. Ставить задачу по 100% импортозамещениею — это утопия. Необходимо налаживать производство наиболее важного и массового оборудования, что-то штучное легче купить", — пояснил Богоявленский.
При этом он уточнил, что Россия отстает не в технологиях, а в их практической реализации: "Очень часто у нас как раз создаются технологии и патентуются, а вот до внедрения в производство лежит долгий путь. Президент Российской академии наук говорил, что между изобретением и его внедрением лежит долина смерти. Я бы еще добавил, что рядом находится Силиконовая долина, которая перехватывает и реализует наиболее интересные идеи, а потом они же — реализованные в зарубежных изделиях — приходят к нам. Это наша беда, у нас тернистый путь от идей до ее масштабной реализации", — заметил ученый.
Заместитель главного инженера по научно-технической работе и экологии "Газпром добыча Ямбург" Анатолий Арабский также указал, что наука как таковая в России находится на высоком уровне, а вот организация и внедрение в производство отстают: "В свое время Петр Капица придумал сжижение газа с помощью турбодетандеров, а потом турбодетандеры мы закупали за рубежом, и таких примеров много. В 90-е годы многие западные компании эксплуатировали российские научные кадры. России нужно создавать опытные заводы, которые будут внедрять отечественные технологии", — заявил эксперт.
При этом он уточнил, что подводные комплексы пока в России не делают, хотя технические наработки в этой области есть, ледостойкие платформы строит судостроительный комплекс "Звезда", но это процесс идет медленно, поскольку верфи перегружены.
Арабский также считает, что отставание России в освоении шельфовых месторождений и ТРИЗов объясняется естественными причинами: "Мы искусственно отстаем в освоении северных территорий, потому что те месторождения, которые у нас есть, пока еще дают хорошую отдачу углеводородного сырья. В западных странах многие месторождения уже выработаны, поэтому они быстрее осваивают добычу ТРИЗов", — пояснил эксперт.
И, напоследок о том, как министерства не договорились о создании госкорпорации "Росшельф", предложенной Минвостокразвития.
По данным издания "Коммерсант", Минприроды и Минэнерго раскритиковали законопроект о создании такой структуры.
Напомним, что согласно идее Минвостокразвития новая госкорпорация должна осуществлять сбор и экспертизу заявок на участки шельфа, согласовывать проекты разработки месторождений, вести переговоры с инвесторами. Кроме того "Рошельф" мог бы привлекать через консорциум к работе на арктическом шельфе частных инвесторов. Изначально авторы данного проекта указывали на норвежскую модель работы на шельфе, когда госкомпания имеет долю во всех добычных проектах, тем самым контролируя работу других участников, в том числе и иностранных. Некоторые источники в отрасли указывали на то, что главная цель проекта создания госкорпорации "Росшельф" заключалась в привлечении к работе на шельфе российского ЛУКОЙЛа.
Однако идею не поддержали Минэнерго и Минприроды, сославшись на то, что не видят ясности в замысле по созданию новой госструктуры. "Коммерсант" ссылается письмо замминистра энергетики Павла Сорокина в Минвостокразвития, в котором сообщается, что законопроект не раскрывает цели создания и задачи корпорации, а также вопросы ее финансово-экономической эффективности. В письме также указывается, что проект создает конфликт интересов: корпорация наделяется административными и нормотворческими полномочиями, в то же время она будет участником соглашения, которое является непосредственным объектом контроля.
В Минэнерго "НиК" подтвердили, что считают идею создания госкорпорации "Росшельф" недостаточно хорошо проработанной: "В частности, неясно прописаны условия взаимодействия потенциальной госкорпорации с новыми владельцами лицензий, с частными компаниями. К тому же недостаточно ясным является механизм контроля "Росшельфа" за соблюдением действующих лицензионных условий со стороны уже работающих на арктическом шельфе компаний, в частности, "Роснефти" и "Газпром нефти", — пояснили в ведомстве.
Эксперт Проектного офиса развития Арктики (ПОРА) Андрей Иванов заметил, что необходимость дополнительной работы с инвесторами по арктическим шельфовым проектам есть, поэтому создание новой компании оправдано, но структура ее должна быть несколько иной: "В нынешней конфигурации она значительно пересекается по функционалу с Минприроды и „Роснедрами". Особенно это касается отзыва лицензий. Дублировать эти функции не требуется. Кроме того согласно имеющемуся законопроекту „Росшельф" будет владеть долями в проектах, то есть добывать нефть. Фактически мы получаем новую нефтяную компанию, которая подпадает под совершенно иное юридическое регулирование", — пояснил эксперт.
По его мнению, функционал данной компании должен составлять 15-20 человек, в их числе могут быть и инвестбанкиры. Это скорее формат проектного офиса, он будет вызывать меньше раздражения: "Такой функционал нужен. У нас есть практика инвестиционных банков и это примерно такая же деятельность, просто дополненная нефтегазовыми компетенциями", — рассказал Иванов.
Он также считает, что на российский шельф могут привлекаться различные иностранные и частные компании, которые могут стать соинвесторами: "Индонезийская модель предполагает, что госкомпания владеет 50% в каждом проекте, а оператором, как правило, выступают иностранные компании. Такую же модель можно реализовать на российском арктическом шельфе и в целом в Арктике. Корпорации „Росшельф" придумали яркое название, но гораздо эффективнее было бы поставить задачу по привлечению соинвестров. Этот вопрос не обсуждается и я не уверен, что о нем кто-то задумывается. Есть месторождения, которые без этого не будут разработаны, например, если бы в свое время не было создано СРП (соглашение о разделе продукции) на Сахалине, то до сих пор и „Сахалин-1" и „Сахалин-2" не состоялись бы", — напомнил Иванов.
Резюмируя все выше сказанное, стоит отметить, что какая бы модель работы с инвесторами в Арктике ни была утверждена правительством, главное, чтобы ее результатом стало активное вовлечение промышленного комплекса России в работу по освоению северных месторождений. Поскольку, как показывает практика, Россия не может полностью полагаться на иностранные компании и технологии, особенно в вопросах стратегического значения, к которым относится и освоение Арктики.