Нейропаралитические меры.

Прокуратура сочла "Метафракс" стратегическим предприятием
Арбитражный суд Пермского края удовлетворил ходатайство замгенпрокурора РФ о наложении ареста на имущество АО "Метафракс Кемикалс". Обеспечительные меры были приняты в рамках рассмотрения искового заявления прокуратуры, которая добивается передачи акций "Метафракс Кемикалс" в собственность государства. Как считает надзорный орган, "Метафракс" — это единственное в стране предприятие, которое производит опасный продукт, метанол, было приватизировано без разрешения правительства РФ. Отчуждение его имущества и его вывод из технологического процесса могут привести к "глобальной" катастрофе и падению стоимости акций АО. Как указывает прокуратура, метанол опасен для человека и оказывает на него нейропаралитическое действие. В компании настаивают, что приватизация была законной. При этом, кроме "Метафракс Кемикалс", метанол в России производят еще восемь предприятий.
Заявление генеральной прокуратуры об обеспечительных мерах в виде ареста имущества АО "Метафракс Кемикалс" в рамках иска о передаче акций общества в доход государства стало уже вторым по счету. Ранее суд удовлетворил ходатайство лишь в части запрета обращения с акциями общества. Напомним, генпрокуратура полагает, что приватизация ГПО "Метанол" (ранее — Губахинский химический завод) прошла незаконно, без волеизъявления федеральных властей. По данным "Ъ-Прикамье", прокуратура считает, что, согласно законодательству на 1992 год, завод вообще не подлежал приватизации, поскольку производил ядовитые вещества. К таковым заявитель относит метанол, который в иске назван опасным для жизни и здоровья человека сильнодействующим веществом, оказывающим "нейропаралитическое действие". Завод надзорный орган относит к предприятиям, имеющим стратегическое значение для обороны и бе­зопасности страны.
Еще в первом заявлении об избрании обеспечительных мер указывалось, что прокуратурой выявлены факты "нарушения экономического суверенитета РФ", которые выразились в незаконном отчуждении имущества завода. Как считает надзорный орган, нынешний бенефициар "Метафракс Кемикалс" Сейфеддин Рустамов фактически является номинальным владельцем и доверенным лицом Дмитрия Рыболовлева. Сам господин Рыболовлев официально был миноритарным акционером "Метафракса". Во втором ходатайстве о применении обеспечительных мер заявитель утверждает, что АО "Метафракс Кемикалс" является единственным производителем метанола в стране. При этом комплекс производственного оборудования завода является уникальным, а любая попытка вывести его из технологического процесса "может привести к непоправимым последствиям в виде глобальной экологической, техногенной катастрофы, выбросам опасного вещества, что неизбежно причинит вред как окружающей среде, так и местам проживания человека".
В итоге суд наложил арест на все движимое и недвижимое имущество "Метафракс Кемикалс", кроме денежных средств. Также он запретил органам управления предприятием принимать решения о выплате дивидендов и обременении имущества. Кроме того, суд запретил ухудшать положение работников общества. Стоит отметить, что в первом ходатайстве прокуратура тоже требовала этих обеспечительных мер, но суд в их наложении отказал. При этом в решении указано, что заявитель не доказал, будто компания намерена заняться выводом имущества или ухудшением положения работников.
В АО "Метафракс Кемикалс" с исковыми требованиями не согласны. В пресс-службе Дмитрия Рыболовлева ранее пояснили, что никакого отношения к предприятию он больше не имеет. Источник в химической отрасли говорит, что АО не является единственным производителем метанола в стране. По его словам, в России работает еще восемь предприятий, которые изготавливают этот продукт. К 2030 году на рынок планируют выйти еще 14 производителей, поэтому об уникальности производства говорить не приходится.
Управляющий партнер юридической компании "Генезис" Артем Денисов отмечает, что суды при принятии обеспечительных мер "обычно довольно сухо описывают причины их принятия или отказа". "Единственное негативное последствие принятия „неправильных" обеспечительных мер ложится на истца в случае отказа в иске в виде возможных убытков от данных мер, понесенных ответчиком",— уточняет эксперт. По его словам, для принятия обеспечительных мер заявителю достаточно обосновать наличие возможности наступления негативных последствий от их непринятия и невозможность исполнения судебного акта в этой связи. "Поскольку первое ходатайство было подано вместе с исковым заявлением, то суду обыч­но трудно оценить „масштаб трагедии", и, как правило, суды не спешат удовлетворять подобные заявления. Далее в ходе рассмотрения дела и пояснений сторон суд больше погружается в проблематику и, уже понимая фатальность непринятия тех или иных мер, готов удовлетворять подобные ходатайства с большей вероятностью",— говорит господин Денисов.
Старший юрист ProLegals Ольга Жукова поясняет, что арбитражное законодательство не содержит ограничений на подачу заявлений о принятии обеспечительных мер. Одно и то же заявление можно подавать столько, сколько сторона спора посчитает необходимым. "В спорах об истребовании акций для суда понятными являются обеспечительные меры, связанные с запретом на распоряжение акциями, так как они являются предметом спора. Вместе с тем суду также необходимо учитывать, что стоимость акций непосредственно зависит от активов, которыми располагает акционерное общество",— отмечает эксперт.
По ее мнению, в указанном споре первое ходатайство генпрокуратуры, вероятно, было недостаточно аргументированным в части принятия мер об аресте имущества и запрета совершать определенные действия органам управления. Во втором заявлении надзорный орган, судя по всему, решил исправить "недоработку". "Однако нельзя исключать, что судья изначально пыталась избежать полной блокировки деятельности „Метафракса", так как в текущем виде обеспечительные меры могут парализовать нормальную хозяйственную деятельность либо, как минимум, существенно затруднить ее. Определенное воздействие на судью также, предположительно, оказала апелляционная жалоба генеральной прокуратуры, поданная на первое определение",— полагает гос­пожа Жукова.