Wintershall Dea: мы поддерживаем "Северный поток — 2" и после завершения финансирования.

Член правления немецкой Wintershall Dea, ответственный за деятельность компании в России, Латинской Америке и за газотранспортные проекты, Тило Виланд рассказал в интервью ТАСС, почему компания завершила финансирование проекта строительства "Северный поток — 2", инвестировав в него €730 млн из обещанных €950 млн, как подготовилась к переносу сроков ввода трубопровода в эксплуатацию и какие еще совместные проекты с "Газпромом" может реализовать в будущем.
— Wintershall Dea сообщила о завершении инвестиций в проект строительства "Северного потока — 2", инвестировав €730 млн из €950 млн, которые планировалось вложить ранее. Связано ли это с пересмотром закона США "О противодействии противникам Америки посредством санкций" (CAATSA)?
— Когда Wintershall Dea присоединилась к проекту "Северный поток — 2", мы обязались предоставить финансирование на сумму до €950 млн. К настоящему моменту проектная организация — Nord Stream 2 AG — запросила у нас €730 млн, после чего уведомила нас о том, что на данный момент этих средств достаточно для того, чтобы осуществить проект. Так что в отношении нашей приверженности проекту ничего не изменилось: мы по-прежнему поддерживаем "Северный поток — 2".
— То есть прекращение финансирования проекта связано исключительно с тем, что Nord Stream 2 больше не запрашивала его? Могут ли инвестиции возобновиться в 2021 году или позднее?
— Что касается дальнейших планов по финансированию, этот вопрос стоит задать непосредственно проектной компании — Nord Stream 2 AG.
— Возврат инвестиций Wintershall Dea в "Северный поток — 2" ожидается с вводом газопровода в эксплуатацию, но пока эти сроки неизвестны. Насколько это критично для компании? Когда Wintershall Dea хотела бы начать получать возврат инвестиций в проект?
— Проект строительства "Северного потока — 2" непростой как в техническом плане, так и в отношении регуляторного и политического контекста. И в том, что такой комплексный проект переживает задержку, нет ничего необычного. Конечно, нам всем хотелось бы, чтобы проекты реализовывались в установленные сроки и в рамках бюджета, но мы знаем, что в такого рода проектах это не всегда возможно. Но к подобным сценариям мы также хорошо подготовлены.
— Говоря о проектах Wintershall Dea в России — успеет ли совместное предприятие (СП) Wintershall Dea и "Газпрома" начать в первом квартале добычу газа из ачимовских отложений на участке 5А Уренгойского нефтегазоконденсатного месторождения?
— В рамках СП "Ачим Девелопмент" мы будем разрабатывать два участка: участок 4А, добыча газа и конденсата на котором началась в начале этого года, и участок 5А. Мы очень рады тому, что на проекте "Ачим Девелопмент" в настоящий момент идут так называемые пусконаладочные работы "под нагрузкой". Мы движемся в том графике, который был установлен изначально. Нужно понимать, что фаза пусконаладочных работ "под нагрузкой" предполагает, что мы по-прежнему находимся в процессе запуска участков в эксплуатацию. Так что мы исходим из того, что участок 5А будет запущен в ближайшие месяцы. "Ачим Девелопмент" — большой успех нашего партнерства с "Газпромом". Тот факт, что, несмотря на пандемию коронавируса и непростые рыночные условия, мы смогли столь сильно продвинуться в развитии проекта, является ярким свидетельством того, как мы сообща умеем справляться с вызовами и достигать поставленных целей.
— Можно ли уточнить более конкретный срок начала добычи газа на участке 5А?
— Сейчас трудно сказать, когда именно на этом участке начнется добыча газа. Пока мы находимся на стадии "горячей" пусконаладки. В числе прочего, нужно убедиться, что все установки как на самом промысле, так и дальше по потоку работают должным образом. В течение ближайших месяцев мы ожидаем первый газ и конденсат.
— "Газпром" в настоящее время обсуждает с Wintershall Dea предоставление проектного финансирования для "Ачим Девелопмента". Могли бы вы рассказать, на каком этапе находятся переговоры?
­— К сожалению, мы не можем публично обсуждать детали переговоров по проектному финансированию. Могу только подтвердить, что мы ведем с нашими партнерами такой диалог. То, какое решение по этому вопросу в итоге будет принято, зависит от конкретной ситуации, от развития событий, от положения дел как внутри компаний, так и на рынке в целом.
— Есть ли планы по расширению проекта "Ачим Девелопмент" с приходом нового акционера — OMV?
— В настоящее время у проекта "Ачим Девелопмент" только два акционера: "Газпром" и Wintershall Dea. Австрийская OMV не является партнером по этому проекту. Из сообщений в прессе мы знаем, что "Газпром" и OMV ведут переговоры о вхождении австрийской компании в "Ачим Девелопмент". Но все вопросы на эту тему лучше адресовать им.
­— Как Wintershall Dea оценивает условия работы в России?
— Проекты в сфере геологоразведки и добычи углеводородов предполагают долгосрочность инвестиций. Конечно, когда речь идет о крупных инвестициях на длительный период, нам, как и всем нефтегазовым компаниям, необходимы стабильные рамки. Сюда относятся и налогообложение, и госпошлины. Они должны быть предсказуемыми и надежными. Наличие таких рамок мы сейчас видим в России.
— Ранее вы говорили, что Wintershall Dea планирует сконцентрироваться на развитии действующих проектов в России, но постоянно мониторит рынок на предмет появления новых интересных для компании проектов в стране. Какие проекты могут вызвать потенциальный интерес — разведка и добыча углеводородов, как сейчас, или вы готовы расширить сферы сотрудничества с российскими компаниями?
— Наши нынешние проекты в России, будь то освоение туронских залежей Южно-Русского месторождения ("Севернефтегазпром", СП "Газпрома", Wintershall Dea и OMV — прим. ТАСС) или ачимовских залежей на участках 4А и 5А Уренгойского месторождения ("Ачим Девелопмент", СП "Газпрома" и Wintershall Dea — прим. ТАСС), до сих пор находятся на инвестиционной стадии. Перед нами еще довольно долгий путь.
Что касается новых проектов, то тут мы рассматриваем возможности по всему миру с целью оптимизации нашего портфеля активов. Если говорить о потенциально интересных проектах в России, я считаю, в стране есть все условия для реализации новых проектов в области декарбонизации энергетики. В этом контексте, на мой взгляд, необходимо и дальше развивать европейско-российское партнерство в энергетической сфере, в том числе в области водородной энергетики, в области создания технологий по улавливанию и хранению углерода.
В России есть гигантский потенциал для реализации проектов по улавливанию и хранению углерода. Например, для хранения углерода могут использоваться выработанные месторождения. Кроме того, Россия работает над технологиями производства водорода. Эта область дает абсолютно новые возможности для энергетического партнерства между Россией и Европой. Мы и сами принимаем активное участие в поиске решений и развитии необходимых компетенций по этим направлениям, в том числе в рамках научно-технического сотрудничества с российскими компаниями, и видим в подобных проектах большой потенциал.
— Есть ли конкретные проекты в области водорода, которые вы обсуждаете для реализации в России или в партнерстве с российскими компаниями за рубежом?
— В последние годы мы с "Газпромом" в рамках нашей программы научно-технического сотрудничества начали концентрироваться на водородных проектах. Одна из тем, которые мы обсуждаем, — транспортировка водорода. Сейчас мы, среди прочего, изучаем, какое количество водорода можно подмешивать к газу при его транспортировке по уже имеющимся трубопроводам. Мы считаем, что необходимо использовать действующую инфраструктуру для таких проектов, и это может внести существенный вклад в декарбонизацию. Надеюсь, уже совсем скоро мы сообщим о конкретных результатах в этой области.
Другой хороший пример нашего участия в развитии безуглеродных технологий — сотрудничество с Технологическим институтом Карлсруэ (KIT). Мы совместно исследуем возможности получения из газа водорода и твердого углерода, который впоследствии можно будет использовать в других сферах промышленности. Например, для производства шин.
Мы активно работаем в различных направлениях развития водородной энергетики, так как пока нет точной уверенности в том, какой путь будет правильным. Мы считаем важным сохранить открытость всем технологиям, поэтому мы постоянно ищем различные пилотные проекты. Очень важно, чтобы у нас как можно скорее появился какой-то осязаемый проект.