Драгоценная капля в море российской нефти.

Независимый сегмент российской нефтедобычи — компании, не входящие в структуру ВИНК и не аффилированные с государственными холдингами, — оказался в наиболее уязвимом положении в новых реалиях отрасли. На первый взгляд, доля этих компаний в совокупном объеме отечественной добычи совсем невелика, однако, полагают их представители, именно независимые нефтяники способны сыграть важную роль в условиях стабильно ухудшающейся углеводородной базы страны. Как показывает практика отдельных регионов, успешное развитие "малых" нефтяников происходит там, где создаются благоприятные для их инвестиций правила игры и обеспечивается регулярное взаимодействие с крупными игроками рынка.
На сегодняшний день в нераспределенном фонде недр практически отсутствуют крупные разведанные месторождения углеводородного сырья, а месторождений с небольшими, но экономически эффективными в разработке запасами крайне мало, констатировали авторы принятой нынешним летом Энергетической стратегии России до 2035 года. В связи с этим одной из главных долгосрочных задач для российской нефтяной отрасли в документе названо введение в экономический оборот малых месторождений нефти, малодебитных и высокообводненных скважин, трудноизвлекаемых запасов (ТРИЗ), а также создание условий для развития малых и средних предприятий в этой сфере, преимущественно на основе инновационных отечественных технологий и оборудования.
В России, как показывает анализ данных, содержащихся в системе "СПАРК-Интерфакс", насчитывается около полусотни независимых игроков рынка, выручка которых превышает 2 млрд руб. в год, и еще несколько десятков подобных компаний с меньшими доходами. По данным "АссоНефти", их совокупная ежегодная добыча в последние годы стабильно превышает 20 млн тонн, а всего за последнюю четверть века участники сегмента добыли почти полмиллиарда тонн нефти и ввели в эксплуатацию свыше 400 месторождений. В этом секторе и сопряженных отраслях занято свыше 100 тыс. человек, ежегодные отчисления по НДПИ в федеральный бюджет составляют около 230 млрд руб. Только первые 20 компаний сегмента в прошлом году получили совокупную выручку порядка 421 млрд руб. и чистую прибыль 97 млрд руб.
Но в федеральном зачете объем добычи независимых нефтяных компаний (ННК) — это если не капля в море, то совсем небольшая доля, которая к тому же снижается.
Если в 1995 году на долю ННК приходилось 7% добычи страны, то в 2019 году она снизилась всего до 4%. Однако, подчеркивает генеральный директор "АссоНефти" Елена Корзун, в условиях, когда минерально-сырьевая база России стареет и мельчает, именно независимый сегмент добычи способен прийти на помощь. Как минимум потому, что вновь подготовленные запасы нефти сосредоточены в основном в сверхмелких, мелких и средних месторождениях и относятся главным образам к ТРИЗ. 86% месторождений из распределенного фонда недр, по словам Корзун, содержат начальные извлекаемые запасы (НИЗ) менее 15 млн тонн и зачастую не входят в зону экономических интересов ВИНК, а из 290 введенных в эксплуатацию за 2006–2014 годы месторождений 60% имеют НИЗ менее 1 млн тонн. Аналогичная картина и при распределении перспективных ресурсов категории С3.
"Во всех нефтедобывающих странах со схожей с Россией минерально-сырьевой базой на разработке такого рода запасов специализируются небольшие частные компании, — констатирует глава „АссоНефти". — Но на практике „малые и средние" нефтяные компании сегодня зачастую существуют, так сказать, в порядке исключения — как островки того, что появилось в 1990-е и в начале 2000-х годов: в последние годы создания новых компаний такого профиля практически не наблюдается. Для сравнения: на конкурентном рынке США, настроенном и под ВИНК, и под малые компании, на долю независимых компаний приходится порядка 40% совокупной добычи нефти — именно они стали драйверами сланцевой революции.
В итоге США сегодня имеют, помимо транснациональных ВИНК, еще и солидный и многочисленный отряд относительно некрупных и даже совсем мелких компаний, отличающихся особой склонностью к внедрению инноваций.
Диверсификация добычного потенциала дает американцам весомое конкурентное преимущество в обостряющейся мировой борьбе за рынки сбыта, тогда как Россия, увы, по-прежнему придерживается реактивного поведения: она лишь запоздало реагирует по мере сил на то, что активно осуществляют ее конкуренты".
Тем не менее, добавляет Корзун, даже в рамках относительно небольшой ниши рынка хорошо заметно, что деятельность независимых имеет разный масштаб. Из 125 компаний этого сегмента почти 40% добывают ежегодно до 10 тыс. тонн нефти в год, 25% — от 100 до 500 тыс. тонн, но 3 компании сектора добывают уже свыше 1 млн тонн в год, а крупнейшая из независимых Иркутская нефтяная компания, обеспечивающая 35% добычи сектора, уже вошла в число крупнейших нефтедобытчиков России. При этом вполне очерчена специализация компаний: они осваивают сверхмелкие и мелкие месторождения с ТРИЗ, "молодые" месторождения со средней выработанностью запасов 18% (против 55% у ВИНК), месторождения с высокой долей запасов категории С2 (64% против 34% у ВИНК), новые месторождения в отдаленных регионах страны.
На сегодняшний день деятельность ключевых независимых добытчиков сосредоточена главным образом в нескольких регионах Сибири и Поволжья, где они выполняют разные задачи.
Иркутская нефтяная компания (ИНК), которая за последнее десятилетие нарастила добычу с 660 тыс. до более 9 млн тонн нефти, в прошлом году занимала второе место по выручке среди предприятий Иркутской области, лишь немного уступая по этому показателю АО "Верхнечонскнефтегаз", местной добывающей структуре "Роснефти". По данным ИНК, уплаченные ею налоги (18 млрд руб. в прошлом году) сформировали более 10% доходов консолидированного бюджета Иркутской области, а общий объем ее инвестиций в строительство инфраструктуры и развитие месторождений превысил 300 млрд руб. Об инновационной составляющей в деятельности ИНК свидетельствует как минимум тот факт, что на ее Ярактинском нефтегазоконденсатном месторождении еще в 2010 году впервые в России была внедрена технология закачки попутного нефтяного газа (ПНГ) в пласт с одновременным отбором тяжелых фракций. В дальнейшем на базе ПНГ, а также добываемого природного газа компания инициировала проект строительства завода полимеров в районе города Усть-Кута с инвестициями порядка 450 млрд руб.
В Татарстане, где функционирует несколько десятков небольших компаний, их деятельность изначально выстраивалась в орбите крупнейшей региональной компании "Татнефть". В свое время развитие небольших нефтяных компаний в республике стало ответом на резкое падение добычи, которая еще в конце 1970-х годов превышала 100 млн тонн в год, а спустя два десятилетия снизилась более чем в 4 раза. В связи с этим в изданном в 1997 году указе президента Татарстана Минтимера Шаймиева были определены механизмы ввода в эксплуатацию мелких месторождений, которые были открыты еще в советские времена, но особого интереса "Татнефти" к ним не наблюдалось. Эта ставка оправдала себя очень быстро: за последующие 20 лет доля малых компаний в добыче нефти в республике выросла с 3% до 22%, а сами эти компании стали крепкими высокорентабельными предприятиями.
Взаимодействие местных компаний с "Татнефтью" и региональными властями осуществляется через зарегистрированную в нефтяной столице республики, городе Альметьевске, структуру ЗАО "Нефтеконсорциум", которая была создана в 2002 году (первоначально ее соучредителями выступили 28 предприятий, а затем их количество выросло). Еще одна попытка создать неформальный холдинг независимых добытчиков была предпринята несколько лет назад на базе небольших сибирских месторождений, подконтрольных структурам крупного московского девелопера Алексея Хотина. Его масштабное вхождение на нефтяной рынок началось в 2012 году с покупки у Сбербанка нефтяной компании "Дулисьма" в Иркутской области, которая вскоре была передана под управление новой холдинговой структуре "Русь-Ойл". Ресурсный потенциал Дулисьминского месторождения оценивался в 42 млн тонн нефти, что делало "Дулисьму" серьезным региональным игроком.
В последующие несколько лет с именем Алексея Хотина ассоциировалось еще несколько сделок с нефтяными активами, часть из которых распродавали работавшие в России иностранные компании — например, венгерская MOL. В частности, в конце 2015 года сообщалось о покупке в интересах структур Хотина компании "Негуснефть", имевшей лицензию на разработку Варынгского нефтегазоконденсатного месторождения в ХМАО с извлекаемыми запасами 20 млн тонн. Также к формирующейся группе "Русь-Ойл" причислялись работающие в том же регионе компании "Каюм Нефть" и "Густореченский участок", ряд других нефтяных активов. По оценке Forbes, в середине прошлого десятилетия структуры Хотина вложили в их покупку около $1 млрд, а совокупные запасы, которыми мог располагать холдинг "Русь-Ойл", составляли 215 млн тонн при ежегодном объеме добычи более 2 млн тонн.
В том же ХМАО действовал и небольшой региональный банк "Югра", который Алексей Хотин собирался превратить в крупного федерального игрока, ориентированного на агрессивное привлечение вкладов населения. Однако этот замысел рухнул после того, как Банк России отозвал у "Югры" лицензию, после чего вкладчикам пришлось возмещать порядка 170 млрд руб., а в дальнейшем в отношении Хотина были возбуждены уголовные дела. Судебные разбирательства вокруг наследства его банка, занимавшегося кредитованием связанных структур, тянутся уже четвертый год, и в них быстро оказались вовлечены компании из орбиты "Русь-Ойла", имевшие отношение к сомнительным операциям "Югры". В результате над ними нависла угроза банкротства. В частности, в январе Агентство по страхованию вкладов подавало иск о банкротстве "Дулисьмы" с объемом требований порядка 18 млрд руб. (больше половины ее прошлогодней выручки), хотя вскоре дело было прекращено.
Еще один недавний пример — формирование ГК 1Oil, которая была образована в 2014–2015 годах похожим путем, за счет приобретения нефтяных активов у международных энергетических компаний, которые в то время оптимизировали свои портфели в России, а также с помощью приобретения лицензий на государственных аукционах. По данным компании, в нее входят 10 операционных активов в Республике Коми и ХМАО, полностью контролируемых управляющей компанией ООО "1Ойл Менеджмент", в 2019 году общий объем добычи нефти ГК 1Oil составил 575 тыс. тонн нефти.
Тем не менее общая картина в независимом секторе в последние 3 года имеет все признаки ухудшения. Сначала серьезные проблемы для независимых создал налоговый маневр, увеличивший фискальную нагрузку на небольших добытчиков, в основном поставляющих свою нефть на российские НПЗ (в первом полугодии на них ушло 62% добытой сектором нефти против среднеотраслевого показателя в 52%).
"Независимые нефтяные компании специализируются на разведке и добыче углеводородов: будучи монотоварными производителями, так называемыми компаниями неполного цикла, они выходят на рынок с единственным товаром — добытым углеводородным сырьем: нефтью, конденсатом, газом.
Это делает независимых особенно чувствительными к налоговым маневрам государства, влияющим на прибыльность отдельных звеньев производственно-сбытового цикла.
А поскольку независимые компании преимущественно ориентированы на поставки нефти на внутренний рынок (причем чем меньше объем добычи компании, тем выше у нее доля таких поставок), они в существенно большей степени зависят от внутренних цен на нефть, одновременно неся бремя более высоких эксплуатационных затрат и капитальных вложений", — отмечает Елена Корзун.
Об ухудшающейся ситуации в секторе свидетельствует анализ основных финансовых показателей за 2017–2019 годы. Если в 2018 году совокупная выручка 20 крупнейших независимых добытчиков выросла на 44% (а без учета ИНК — на 52%), то в прошлом году прирост доходов был куда более скромным — всего 7% (без ИНК — около 14%), а одновременно у ряда игроков ухудшились показатели прибыльности и рентабельности бизнеса. В прошлом году две компании из топ-20 независимых показали чистый убыток, еще две сработали почти в ноль, а совокупная чистая прибыль компаний с положительным финансовым результатом существенно сократилась. Так что если в 2017–2018 годах средняя рентабельность по чистой прибыли у ведущих независимых добытчиков (без ИНК) находилась на уровне 19%, то в прошлом году она снизилась до 14,5%. При всей условности данного показателя тенденция очевидна, и нынешний год с его катаклизмами на нефтяном рынке не предвещает улучшения ситуации.
"Последние инициативы Минфина в столь тяжелый для отрасли период вызывают много вопросов у профессионального сообщества, — констатировала Елена Корзун. — Сегодня, когда нефтяные компании переживают тройной шок — ценовой, объемный и пандемический, — отрасли нужны стабильные и неизменные условия на период действия нового соглашения ОПЕК+. В этих, можно сказать, боевых условиях требуется сохранить и поддержать долгосрочные инвестиционные проекты, намеченные нефтяными компаниями, вне зависимости от их статуса".
Для сохранения действующих инвестпроектов независимых компаний, полагает "АссоНефть", прежде всего необходимо в сверхсрочном порядке компенсировать отмену льгот по НДПИ (выработанность, вязкость) и льготной экспортной пошлине для нефтяных компаний, осуществляющих инвестиционные проекты на территории России.
В качестве механизмов предлагается введение налогового вычета из НДПИ и заключение соглашений о защите и поощрении инвестиций в соответствии с ФЗ "О защите и поощрении капиталовложений в РФ", вступившим в силу 1 апреля этого года.
К специфическим проблемам, мешающим развитию сектора ННК и привлечению в него частных инвесторов, относится отсутствие законодательно закрепленного статуса ННК с прописанным механизмом его администрирования, в том числе для адресной антикризисной помощи компаниям этого сектора со стороны государства — например, при резком падении цен на нефть. Кроме того, независимые сталкиваются с неравными условиями доступа к недрам.
Для преодоления этих проблем представители сектора предлагают как можно скорее внести в законодательство определение отдельного статуса недропользователей (собственно понятие независимой компании), что и обеспечит им право на господдержку. Из этого вытекает еще одна назревшая, по мнению "АссоНефти", законодательная инициатива на федеральном уровне — передать в ведение субъектов Федерации проведение конкурсов на месторождения с НИЗ менее 5 млн тонн.
"Во всех нефтедобывающих регионах страны также целесообразно организовать постоянно действующую рабочую группу при главе субъекта Федерации по координации и поддержке деятельности малых компаний на этой территории,
— считает Елена Корзун. — Такой положительный опыт уже есть в Татарстане, соответствующие планы начинают реализовываться в Башкирии и находят поддержку властей ХМАО-Югры".
Возможно, эти инициативы будут учтены после недавней смены руководства в профильных министерствах — Минэнерго и Минприроды РФ. Как полагают в "АссоНефти", пока эти ведомства недостаточно взаимодействуют по тематике нефтегазового комплекса. "Наше пожелание развития плодотворного диалога между Минэнерго и Минприроды адресуется обоим новым главам министерств, — говорит Елена Корзун. — Ведь при существующем распределении функций между ними одно ведомство, Минприроды, отвечает за геологоразведку, а другое, Минэнерго, — за добычу, хотя эти две сферы неразрывно связаны и взаимодействие между ними — это совершенно очевидная необходимость. Кроме того, по нашему мнению, голос Минприроды должен больше звучать и в дискуссиях по налогообложению в нефтегазовой отрасли. Рассчитываем также на продолжение конструктивного рабочего диалога по злободневным вопросам работы независимых нефтегазодобывающих организаций, который у нас сложился с командой Минэнерго и который, мы надеемся, выльется в конкретные меры поддержки нашего сектора".