Вещество в бездействии.

Большая часть действующих веществ (д.в.) пестицидов, используемых в России, закупается за границей, что увеличивает их себестоимость и делает российских производителей зависимыми от импорта. Основной производственной площадкой д. в. является Китай, однако там в последние годы в целях заботы об экологии были приняты законы, призванные закрыть часть опасных производств, что открывает возможности перед другими странами. О перспективах создания производств д. в. в России, их рентабельности и возможных последствиях для экологии журналу "Агротехника и технологии" рассказали эксперты и аналитики рынка
Собственное производство действующих веществ в России действительно необходимо, считает Владимир АЛГИНИН, исполнительный директор Российского Союза производителей ХСЗР. — Но основной вопрос, по мнению эксперта, в другом: насколько это технически возможно и экономически целесообразно. "Сегодня эта тема в России снова на обсуждении, отечественные компаниипроизводители и НИИ что-то начали предпринимать в этом направлении, но говорить о том, что мы находимся на пороге реализации такого производства еще рано", — говорит Алгинин.
Рентабельно или нет?
Производство д. в. на территории России — залог продовольственной безопасности страны. Однако на настоящий момент высокоэффективные современные д. в. у нас не производятся, импорт составляет 100%, констатирует Вадим ФЁДОРОВ, коммерческий директор ВНИИХСЗР. Как отмечает эксперт, развитие химико-биологической промышленности, приход лидеров химической индустрии из Европы и США на рынок Китая, внедрение инновационных подходов органического синтеза создали предпосылки для производства большого количества новых, эффективных веществ, благодаря которым объёмы производства д. в. выросли многократно. Естественно, это сказалось и на конкурентоспособности и ценообразовании продуктов. Основной площадкой производства сложных химически опасных веществ стал Китай, где сосредоточено более 1500 предприятий, выпускающих химикаты для сельского хозяйства, а ежегодный объём производимых пестицидов превышают 2,1 млн т. По количеству получаемых пестицидов Китай уже давно конкурирует с такими транснациональными отраслевыми компаниями, как Bayer, Monsanto, BASF и Syngenta. А конкуренция, в первую очередь, обеспечивается ценообразованием, подчёркивает Фёдоров.
"На свете есть немало стран, которые вообще никаких д. в. не производят, и не страдают от этого, — рассуждает Андрей ЮШКОВ, руководитель Аналитического бюро "LW-Analytics". — Другое дело, что наша страна является одной из ведущих мировых сельскохозяйственных держав, удерживая как по посевным площадям, так и по урожайности культур лидирующие места. Поэтому, естественно, встаёт вопрос об оснащении сельхозпроизводства собственной агрохимией, в основе которой и лежит производство д. в. Но в силу ряда причин, такое производство у нас сейчас практически полностью свёрнуто: подавляющее большинство д. в. синтезируются за рубежом и уже расфасовываются в нужной концентрации на наших предприятиях".
По мнению Алгинина, производство в России д. в. только для внутреннего потребления заведомо будет неэффективно. "Мы потребляем примерно 2-2,5% от общего объёма мирового производства д. в., — приводит данные Алгинин. — Естественно, в таком формате уровень конкуренции будет очень высоким. Китай, например, сегодня обеспечивает 75% мирового рынка д. в. и обладает определённым уровнем конкурентных цен. Поэтому необходимо ориентироваться не только на производство для внутренних потребностей, но и на производство для мирового рынка".
Однако воплотить это будет крайне сложно, убежден эксперт, так как производства многих промежуточных ингредиентов для д. в. в России, тоже нет. А выстраивать производство на том, чтобы возить из того же Китая или друго й страны промежуточные ингредиенты, наверное, не самый правильный вариант. "Ну, привезём мы 100 т промежуточного продукта, получим 10 т д. в., а 90 т необходимо буде т утилизировать, что, опять-таки нереальн о сделать, потому что утилизация в России не налажен а. Эти факторы и являются сдерживающими. Но стремиться к тому, чтобы каким-то образом влиять на сектор, который является самым экономически значимым и "страховочным", поскольку отсутствие д. в. резко снижает конкурентоспособность любого предприятия, конечно, нужно", — уверен эксперт.
Сегодня в России может идти речь о производстве не более 5-7 продуктов, поскольку в страну для потребления поставляется 60-100 различных д. в., говорит Алгинин. По его словам, определенные наработки в этой области есть у "Чебоксарского производственного объединения им. Чапаева", а в НТИ гербицидов и регуляторов роста растений (г. Уфа) планируют начать производство двух видов д. в. и уже прорабатывают различные технологии. Кроме того, у компании "Август" есть совместные наработки с ЗАО "Спецхимия" и договорённости о разработке технологии на их заводах. "Но, к сожалению, конкретики на сегодняшний день по ряду причин пока нет. У нас нет индустрии: чтобы пришел на рынок, построил завод, купил все необходимые ингредиенты и начал работать", — сетует эксперт.
Загрязнение пестицидами
По сведениям Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды и ФГУП "Тайфун" (г. Обнинск, Калужская область) в 2018 году установлено следующее.
Как пояснил Андрей Юшков, руководитель Аналитического бюро "LW-Analytics", в 2018 году участки, почва которых загрязнена пестицидами выше допустимого уровня, обнаружены на территории 8 субъектов Российской Федерации. Наибольшие загрязнения отмечены в Курской, Оренбургской, Пензенской, Самарской областях. "Картина далеко не полная, — замечает Юшков. — Это произошло и происходит, в том числе, и по причине недостаточного контроля за ввозимыми в страну зарубежными препаратами. Если бы производство д. в. было локализовано в нашей стране, то контроль над соблюдением технологических регламентов был бы гораздо жёстче".
Как до Китая
Кстати, западные лидеры рынка не торопятся переносить синтез новых препаратов на территории третьих стран, замечает Вадим Федоров. Так, на территории КНР, в основном, производятся дженерики, т. е. д. в., производство которых в силу таких причин, как безопасность и энергоёмкость затратно для выработки в развитых странах. Да и продукты, произведённые в КНР, дешевле, отмечает он. Однако здесь существует проблема "технологичного передела". Одно дело производить д. в. по легально приобретённой лицензии, поступаясь значительной частью прибыли, и другое дело — использовать собственные "технологические наработки", пытаясь добиться идентичности продукта. Как правило, во втором случае результат в силу объективных причин — засекреченного ноу-хау — получается отрицательный. Вырабатываемые дженерики не обладают совокупностью биохимических свойств, присущих оригиналу. Отсюда и проблемы с процессом регистрации и эффективностью применения препаратов. А развитие резистентности у вредоносных объекто в, высокая пестицидная нагрузка на почву и моральное устаревание дженериков ряда д. в. определяют их низкую прикладную экономическую эффективность, предупреждает эксперт.
"Безусловно, если д. в. стоят дешевле в Китае, чем стоили бы у нас (если бы вообще были), то, конечно же, везти их оттуда выгодно, — считает Андрей Юшков. — Это всего лишь бизнес, ничего личного. И несмотря ни на какой коронавирус никто никогда границу с Китаем не закроет".
Кстати говоря, за последние несколько лет КНР значительно ужесточила требования к безопасности технологии производства и утилизации отходов опасных веществ на территории страны. На государственном уровне начались серьёзные запреты. "В обязательном порядке теперь необходимо возводить очистные сооружения, которых здесь раньше ни у кого не было. Кроме того, государство построило могильники для той части продукции, которую нельзя утилизировать другими методами, — поясняет Алгинин. — Это достаточно большие инвестиции, поэтому уже сегодня происходит удорожание д. в., да и конкуренцию выдерживают не все — идет укрупнение компаний. Хотя пока знакового дефицита на рынке КНР нет". По словам Алгинина, некоторая обеспокоенность ситуацией с развитием короновируса у производителей ХСЗР в России есть, однако предсказать развитие ситуации невозможно. "У нас неплохие запасы, контракты выполняются, сбоев с поставками пока нет. Все медицинские инстанции пообещали, что при транспортировке вирус не передаётся", — сообщает эксперт.
Действительно, в Китае постепенно ужесточается контроль за пестицидами, кроме того, там активно поддерживается развитие биотехнологий, продолжает мысль коллеги эксперт Союза органического земледелия Яков ЛЮБОВЕДСКИЙ. Он обращает внимание на то, что сегодня самые "протравленные" сельхозпродукты поступают не из Китая, а из США, где очень сильное лобби химических корпораций. "США — лидер использования ГМО и пестицидов, в том числе запрещённых даже в Китае. А КНР, если посмотреть статистику органического сельского хозяйства, мировой лидер по темпам роста. Именно здесь для производства органической продукции ежегодно вводится почти 1 млн га. Китай имеет суверенитет от химических корпораций и поступательно переходит на биотехнологии, наращивает производство с улучшенными экологическими характеристиками. А страны, которые готовы прогнуться под химические корпорации, всегда найдутся, тем более, что сильные государства всегда готовы перенести производство опасной продукции в зависимые и экономически слабые страны", — рассуждает Любоведский.
Возможно ли в России
В СССР существовала мощная химическая промышленность, рассказывает Вадим Федоров, но, в основном, она была ориентирована на производство удобрений и агрохимикатов. "В 1968 году в Советском Союзе было произведено 243,7 тыс. т химических средств защиты растений (в условных единицах) или 136,5 тыс. т (в 100%-ном исчислении) по д. в. По объёмам производства пестицидов в 1965 году СССР уступал только США — в 1980 году было произведено уже 394 т. д. в., — приводит данные эксперт. — Но, к сожалению, это были, в основном, особо опасные хлорорганические и фосфорорганические вещества, которые, к тому же, позволяли удовлетворить всего лишь около 65% потребности, остальные же объёмы ХСЗР импортировались из стран СЭВ (Болгария, Венгрия, Югославия), Европы и США".
По его словам, с распадом СССР на территории России остались промышленные предприятия, оторванные от поставщиков первичных компонентов и сырья, кооперационные связи со странами СЭВ были утрачены, финансовые возможности для приобретения сырья, оборудования и ноу-хау оказались исчерпанными. Применявшиеся индустриальные технологические процессы оказались затратными и устаревшими, энергетическая стоимость производства возросла многократно, спрос со стороны потребителей упал на порядок, производить ХСЗР стало просто невыгодно.
Проблема еще и в том, что в России очень сильная бюрократия, замечает Яков Любоведский. "Из-за множества непонятных согласований и надзирателей административная нагрузка на производителей в России очень большая. Вот пример из жизни инвестора с Дальнего востока: пока в России получали согласование на завод, в Китае уже построили аналогичное предприятие и начали получать прибыль. В итоге подсчитав дальнейшие накладные расходы, инвестор просто оставил идею строить в России. Зачем, когда рядом есть Китай и там всё хорошо работает и стабильно приносит дивиденды".
Сделать выводы из истории
Дмитрий Хомяков, завкафедрой агроинформатики факультета почвоведения и сотрудник аграрного центра МГУ им. М. В. Ломоносова:
В Советском Союзе и РСФСР в нача- ле 60-х годов прошлого века был взят курс на химизацию земледе лия. Осуществлялось это, естественно, в порядке "догоняющего развития". Вследствие этой инициативы возникла отрасль производства минеральных удобрений и было сформировано соответствующее союзное министерство, которое оттянул о на себя большую часть плановог о финансирования химической отрасли. Основное внимание было уделен о удобрениям. Поэтому сегодня все крупные российские компании — наследники созданных в те годы производственных мощностей и минерально-сырьевой базы.
Средства защиты растений в то время назывались "ядохимикаты", но со временем это слово трансформировалось в более благозвучное и не страшное для обывателя понятие "инсектофунгициды". Подавляющее большинство научных учреждений, структурных подразделений аграрных ВУЗов осуществляли исследования и готовили специалистов в области агрохимии. Тем более что отцом-основателем отечественной и мировой агрохимической науки был провозглашён академик Д. Н. Прянишников. Словом, был задан вектор: с помощью исключительно минеральных удобрений, постоянно увеличивая объёмы их производства и дозы внесения под все сельскохозяйственные культуры, повысить урожай и валовые сборы, и, тем самым, выполнить продовольственную программу (безусловно, используя т. н. высокопродуктивные сорта).
ВАСХНИЛ и отраслевая наука отдельно вели исследования в областях земледелия, агрохимии, селекции и семеноводства, защите растений и т. д. Иными словами, агрономия была "растащена по кускам". И хотя, казалось бы, всё, вроде, правильно, но хлеб для народа стали покупать за рубежом. Что же пошло не так?
Дело в том, что научно было доказано (и это абсолютно правильно для данных технологий), что при оптимальном соотношении д. в. (N, P2O5, K2O) в используемых минеральных удобрениях, учитывающем потребность культур, их окупаемость — прибавка урожая в кг на кг внесенного д. в. — колеблется в среднем от 3,5 до 5,5 зерна (з.е.). Соответствующий невысокий уровень был установлен и для всех выращиваемых в стране сельскохозяйственных культур. Это устраивало всех. Промышленность планово получала деньги и направляла их на развитие новых производств по выпуску минеральных удобрений. А председатели и руководители имели карт-бланш на использование заведомо неэффективных и экологически небезопасных приемов, приводящих к огромным потерям азота, фосфора и калия, загрязне нию рек и водоемов, что проявлялось в виде повсеместной "эвтрофикации" (цветения) и замору рыбы. Но, к сожалению, проблема накопления нитратов в питьевой воде и в плодоовощной продукции в то время активно не звучала.
В итоге оказалось, что линейная модель не работает, рациональные дозы минеральных удобрений ограничиваются 60-120 кг д. в. всех трёх основных элементов питания растений (NPK) вместе взятых. Дальше урожай товарной продукции не увеличивался, растения же становилис ь неустойчивыми к погодным воздействиям, возникали болезни и т. д.
Учёных, которые осмелились сделать эти выводы, сначала подвергли обструкции, а затем академики стали "вскрывать причины неэффективности высоких доз минеральных удобрений, необходимых для реализации потенциальных возможностей высокопродуктивных сортов сельскохозяйственных культур".
Параллельно академики успели поделить агрохимические средства на "полезные" (минеральные удобрения, мелиоранты) и "вредные" (все химические средства защиты растений). Договорились, что последние не способствуют нормальной жизни растений вообще. А после 1985 года заговорили, что нужны агротехнологии, предусматривающие строгое выполнение всех указанных приёмов интенсификации земледелия (в том числе, и периодическую обработку посевов инсектофунгицидами).
Однако голоса профессионалов агрономов, кстати, здравствующих сейчас академиков, опять не были услышаны. Вскоре настал период, когда все перестали слышать всех. Зато очень востребованы оказались новые "эксперты", которые все средства химизации сельского хозяйства причислили к орудиям "ведения химической войны против собственного народа" и не забыли особо выделить опять же "ядохимикаты". При этом страна, имеющая самые большие ресурсы плодородных почв в мире, на долгие годы прочно села на продовольственную иглу, получая помощь и осуществляя экспорт сельскохозяйственных продуктов и сырья. Словом, нефть в обмен на продовольствие. Последствия этого до сих пор полностью не преодолены, хотя многое удалось исправить. Может быть, наконец, сделаем правильные выводы из истории?
Удар по экологии?
"У нас в стране уже существуют технологии утилизации отходов химической промышленности, поэтому особых сложностей с появлением такого рода производства, думаю, не возникнет, — рассуждает Владимир Алгинин. — К тому же, производство д. в. в малом объёме не приведет к большим проблемам с экологией, поскольку речь идёт о том, что за это могут взяться предприятия уже существующие. Строительств о заводов с нуля — это дорогая схема, к тому же, в этом случае нужно производить минимум 20 д. в., чтобы всё окупилось".
"На экологию влияет не сам факт наличия того или иного производства, а стандарты, по которым они работают, — говорит Яков Любоведский. — В странах "золотого миллиарда" есть все необходимые условия, технологии и ресурсы для организации безопасной химической промышленности, там антропогенное воздействие от химических производств смогли нивелировать. А в государствах, где нормы регулирования слабее, всё будет идти по сценарию, навязанному им более сильных странами. Слабые зависимы от денег сильного, они не имеют суверенитета в данных вопросах".
Андрей Юшков на перспективу появлени я производств д. в. в России и их влияния на экологическую ситуацию в стране смотрит однозначно положительно. "Дело в том, что сейчас основная проблема в области экологии — это не какие-то конкретные химические завод ы, работающие, кстати, по строгим экологическим и технологическим регламентам, а массовое загрязнение плодородных почв некачественными и опасными пестицидами (запрещенными препаратами, дженериками и т. п.), — подчеркивает эксперт.
Необходимая поддержка
"Чтобы разработать принципиально новую молекулу д. в. нужно много времени, сил и денег, — рассуждает Андрей Юшков. — Более того, исследовательские работы далеко не всегда гарантируют 100% успешный результат: многое делается методом проб и ошибок. Как правило, разработкой д. в. занимаются целые научные школы, работающие не одно десятилетие. На всё это нужны ресурсы. Может ли государство их предоставить, например, в денежной форме? Непонятно. Поэтому правильнее ставить вопрос о государственно-частных партнерствах в этой области и, желательно, с привлечением специалистов из ведущих зарубежных НИИ и химических концернов. А это уже государственная инвестиционная политика, и здесь государство при желании может помочь, создавая выгодные условия и гарантии для зарубежных инвесторов".
"Восстановление высокотехнологичной отрасли — долговременная финансовоёмкая задача, — дополняет коллегу Вадим Федоров. — А принимая во внимание отсутствие государственной программы, частные компании будут решать её по мере возможностей. Необходимо понимать, что ключевую роль в решении этой задачи должно взять на себя государство в лице профильных заинтересованных ведомств: Минпромторга и Минсельхоза. А господдержка должна иметь целью обеспечения равных конкурентных условий производства. Для этого важно использовать имеющиеся механизмы, не создавая новых, путём частичного перераспределения полномочий и корректировки действующего законодательства".
"Государству важно, чтобы у сельского хозяйства были необходимые ХСЗР, — подчеркивае т Владимир Алгинин. — Они есть, причем в ассортименте, и мощностей по их производству достаточно. Ведь на российский рынок со своими заводами пришли иностранные компани и. Две компании-импортеры "Агрусхим-Алабуг а" и "Шанс Энтерпрайз" построили заводы, Syngen ta начала строительство завода, такж е о строительстве завода объявила компания Bayer. То есть, у нас уже 230 тыс. т собственных мощностей".
Однако, по мнению Алгинина, государство должно поддержать на внутреннем рынке собственного производителя. "Мы ведь хотим, чтобы страна развивалась? Тогда почему не ввести квоту на ввоз ХСЗР? — рассуждает он. — У нас достаточно мощностей для внутреннего производства, мы никого не хотим выгонять — приходите и производите в России". Иными словами, нужно создавать преференции отечественным производителям с целью увеличения доли на внутреннем рынке и роста поставок за пределы страны, полагает эксперт. "Есть д. в., производство которых может начаться в России даже раньше, чем через 5 лет. Это, например, 2,4-Д и глифосат, если не будет на него запрета", — прогнозирует Алгинин. По его словам, в основном, речь идёт о д. в., наиболее востребованных в нашей стране и потребляемых в больших объёмах. "Чем мощнее компания, тем быстрее она выйдет на производство д. в., потому что сегодня в России уже работают заводы по производству ХСЗР высочайшего уровня", — заключает Алгинин.