Глава Коллегии ЕЭК: гармонизация рынков создаст благоприятные условия для бизнеса.

Тигран Саркисян — о расчетах в национальной валюте, статусе наблюдателя ВТО и единой базе лекарств
Председатель Коллегии Евразийского экономического союза Тигран Саркисян рассказал в интервью агентству ТАСС о формировании системы расчетов в национальной валюте, увеличении товарооборота, шагах к устранению всех барьеров в ЕАЭС и созданию общего рынка нефти и газа.
— Сейчас активно обсуждается тема расчетов в национальных валютах между странами ЕАЭС. Что необходимо предпринять в рамках ЕЭК, чтобы такие расчеты стали повсеместной практикой. Есть ли статистика, какая доля в межнациональных расчетах уже идет в национальных валютах?
— Да, об этом тренде заявили все участники нашего союза. И за последние четыре года мы видим, что расчеты в торговле в национальных валютах выросли с 60 до 75% от общего объема расчетов. Это очень серьезное продвижение вперед. Но для того, чтобы во взаиморасчетах мы полностью осуществляли все выплаты в национальной валюте, нам еще необходимо провести определенную работу. В частности, очевидно, что бизнес будет использовать во взаиморасчетах национальную валюту, если это выгодно, то есть если не будет лишних операционных издержек. Это означает, что в центре нашего внимания должна быть тема гармонизации законодательства в финансовой сфере. А фундаментально этот вопрос можно решить благодаря основополагающим нормам, которые заложены в союзном договоре. В частности, в 2025 году мы должны сформировать общий финансовый рынок. Президенты стран ЕАЭС дали поручение в декабре 2016 года центральным банкам, чтобы они совместно с правительствами и ЕЭК разработали концепцию формирования общего финансового рынка и представили ее на утверждение. Наши центральные банки готовят этот документ. Мы надеемся, что в нынешнем году они завершат работу. Это означает, что у нас будет более четкое видение того, как мы будем гармонизировать наше законодательство. Одновременно, конечно же, необходимо создавать новые финансовые инструменты в национальных валютах, которые востребованы со стороны бизнеса, создают более благоприятную финансовую инфраструктуру и делают выгодным использование взаиморасчетов в национальных валютах. И, разумеется, необходимо развивать совместные сферы деятельности, чтобы увеличивалось количество самих контрактов. Автоматически будет расширяться поле для расчетов в нацвалютах. Кроме того, есть сферы, где товары из стран ЕАЭС традиционно предлагаются в долларах. Скажем, когда мы говорим о газовом рынке. Переход на расчеты в национальных валютах будет очень мощным стимулом для дедолларизации наших экономик. В результате наш бизнес будет в большей степени ориентирован на использование российского рубля или других национальных валют.
— Вы думаете, что это произойдет к 2025 году?
— Во всяком случае, этот вопрос актуален, и многие страны его поднимают. Я думаю, что после того, как у нас произойдет гармонизация финансовых рынков, к 2025 году это создаст необходимую законодательную базу, которая в свою очередь сформирует прежде всего для бизнеса благоприятные условия.
— Коллегия ЕЭК намерена в ближайшее время рассмотреть вопрос получения Евразийским экономическим союзом статуса наблюдателя в ВТО. Для чего это делается? Что даст этот статус? И когда он может быть получен?
— Во-первых, надо отметить, что четыре страны из пяти членов Евразийского экономического союза являются полноправными членами Всемирной торговой организации. И это означает, что, когда на площадках ВТО разворачивается дискуссия по тем или иным вопросам таможенных пошлин или препятствий во взаимной торговле, эти страны самостоятельно не могут вести такие переговоры, так как эти полномочия переданы наднациональному органу — нашей комиссии. И нас тоже приглашают наши страны — Кыргызстан, Армения — участвовать в этих дискуссиях, чтобы представлять общую позицию Евразийского экономического союза, потому что они не могут сейчас самостоятельно принимать решение по понижению или повышению тарифов. А так как и Кыргызстан, и Армения были сначала членами Всемирной торговой организации, а потом стали участниками Евразийского экономического союза, то здесь возникают определенные вопросы, по которым нужны решения, согласованные со всеми странами. И с этой точки зрения, конечно же, наше участие на площадке Всемирной торговой организации будет эффективным и полезным для всех. А статус наблюдателя дает как раз возможность участвовать в этих дискуссиях.
— А когда он может быть получен?
— Сначала мы должны получить согласие наших стран, потом представим это предложение главам государств. После того как они дадут свое согласие, обратимся во Всемирную торговую организацию.
— Сколько времени это может занять? Год, два?
— Думаю, максимум два года.
— Президент России в новом майском указе поручил к 2024 году увеличить товарооборот между странами Евразийского экономического союза не менее чем в полтора раза и обеспечить такой же рост объема накопленных взаимных инвестиций. Реализуема ли задача и что для этого необходимо сделать?
— Я отвечу на этот вопрос с позиции Евразийской экономической комиссии. Перед нами стоит задача создания благоприятных условий для углубления взаимной торговли. А это означает, что мы должны обеспечить полную реализацию четырех свобод: перемещения товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Мы с сожалением констатируем, что сегодня еще существуют барьеры, изъятия, ограничения, которые не позволяют в полной мере реализовать тот интеграционный потенциал, который у нас сегодня существует. Многие страны согласились на изъятия, чтобы вхождение в Евразийский экономический союз было более гладким, бесконфликтным для предпринимателей. Но одновременно это создает проблемы для формирования общих рынков. Поэтому перед нами стоит задача по снятию барьеров, которые до сих пор существуют. Могу сказать, что мы уже сняли с 2017 года 24 препятствия. Таким образом, следствием борьбы с барьерами может стать увеличение внутреннего товарооборота. 
— А сколько осталось препятствий?
— У нас разработана Белая книга, куда мы включили все барьеры, изъятия, ограничения, которые нам удалось зафиксировать. Мы насчитали более 120 таких позиций. По половине из них у нас есть согласие всех стран, что необходимо их преодолевать. А по остальным в комиссии идет острая дискуссия. Но основная часть нашей работы в этой области связана с тем, что мы должны переходить к реализации согласованных политик, потому что причина проблемы не в барьерах. Они лишь следствие того, что мы проводим разные политики, которые неминуемо приводят к возникновению новых барьеров или препятствий. Поэтому фундаментальное решение проблемы заключается в том, что мы должны проводить согласованные политики. И то, что наши президенты утвердили цифровую повестку для Евразийского экономического союза, является залогом того, что нам удастся создать оцифрованную платформу для проведения согласованных политик.
— Ваша задача — устранить к 2024 году все барьеры в ЕАЭС, создать общие рынки нефти и газа, снять различные ограничения и отменить изъятия в экономическом сотрудничестве. Удастся ли уложиться в этот срок?
— У нас есть дорожные карты. Все планы выстроены в соответствии с этими графиками, которые заложены в союзном договоре. В частности, мы должны сформировать общий рынок электроэнергии в 2019 году. Потом мы должны сформировать общий рынок нефти, нефтепродуктов и газа к 2025 году. Мы должны сформировать нормативно-правовую базу для формирования общих финансовых рынков. Вот эти направления работы комиссии — основные. Мы делаем все необходимое, чтобы уложиться в эти сроки, согласовать позиции пяти стран и двигаться в этом направлении.
— Было объявлено, что создана единая база для общего рынка лекарств. Сколько заявлений на регистрацию лекарственных средств уже подано?
— Мы запустили этот рынок с опозданием на год, потому что у нас шли очень острые дискуссии внутри союза. Было очень сложно прийти к согласию. Но нам удалось в прошлом году согласовать все позиции. Мы приняли порядка 25 нормативных документов на уровне комиссии, которые создают общий фармацевтический рынок. Он предполагает единые каноны регистрации, производства, обращения лекарств, признание стандартов друг друга. Очень важен в этой связи запуск электронной интегрированной системы, позволяющей регистрировать лекарственные препараты в соответствии с новыми правилами. Регистрация производится национальными органами, минздравами и аккредитованными при минздравах организациями. После лицензирования ими лекарств они свободно смогут перемещаться по всей территории ЕАЭС. Эта система начала работать в августе. По новым наднациональным правилам на тот момент были зарегистрированы шесть препаратов в Казахстане и два — в Беларуси. Мы ждем, что и другие страны присоединятся к нашей интегрированной информационной системе, которая действует в комиссии. Постепенно эта инфраструктура будет расширяться, и в полной мере мы реализуем наши планы в этой области с 2026 года. До этого времени лекарственные средства, которые зарегистрированы в соответствии с национальным законодательством, будут иметь хождение во всех странах союза. А уже с начала 2026 года обращаться на союзном рынке смогут только те лекарства, которые зарегистрированы по стандартам и требованиям ЕАЭС.
— Какой рынок — следующий на очереди?
— Это рынок электроэнергии, который мы хотим запустить в 2019 году. Основные программы и концепции утверждены. Необходимо принимать уже нормативные документы, которые позволили бы задействовать этот рынок. Предполагаются биржевые торги, форвардные сделки, принятие четырех нормативных документов на уровне союза, которые позволят в 2019 году запустить этот рынок. Правда, еще не решено, как будет определяться стоимость транзита электроэнергии по территории стран Евразийского экономического союза.
— А когда будут подписаны соглашения о зоне свободной торговли с другими странами? Может, планируется начать переговоры с какими-то новыми государствами? Какими и когда?
— Вы знаете, что в 2016 году был запущен первый договор о зоне свободной торговли — с Вьетнамом, который нас очень воодушевил: за год его действия товарооборот стран союза с этим государством увеличился на 36%. Это достаточно серьезная цифра, которая показывает, что у таких торговых соглашений есть очень серьезной потенциал, стимулирующий экономический рост ЕАЭС. Наши президенты определили семь приоритетных направлений в этой сфере. Первое — взаимодействие с Китаем. С ним у нас недавно подписано торгово-экономическое непреференциальное соглашение. Второе соглашение — временное, ведущее к образованию зоны свободной торговли с Ираном, — мы подписали в мае. Оно так же, как и соглашение с Китаем, находится на ратификации в парламентах стран союза. Следующее направление — сотрудничество с Индией: здесь мы тоже ведем интенсивные переговоры. А кроме того, с Египтом, Израилем, Сингапуром и Сербией. Надеюсь, что мы определимся в этом году с Индией и Сингапуром. Но подписание соответствующих соглашений произойдет, скорее всего, уже в следующем году.
— Как вы оцениваете работу по маркировке товаров? Поддерживаете ли расширение списка маркируемой продукции? Какие товары должны обязательно маркироваться на территории союза?
— Безусловно, это важное направление, работа по которому также продвигается. На начальном этапе страны ЕАЭС это делали самостоятельно: каждая выбирала приоритетные для себя товары и маркировала их на собственном рынке. Преследовалась цель резкого сокращения теневого оборота товаров, легализации многих сфер деятельности, и опыт, накопленный на национальном уровне, показывает, что это очень эффективный механизм. Мы сегодня говорим о необходимости совмещения маркировки и прослеживаемости товаров. При этом нужно отслеживать не только движение отдельных товаров, но и грузов, больших объемов товарных групп, что требует четкого совмещения всех национальных программ. Страны представили нам перечни товаров, которые они для себя считают приоритетными, мы запустили пилотные проекты. Сейчас, в частности, запущен "пилот" между Россией и Казахстаном — по прослеживаемости грузов, готовится к старту "пилот" по прослеживаемости товара — мы выбрали табачную продукцию. Другие страны союза также будут присоединяться по мере готовности технических средств. В табачной отрасли мы хотим сделать общую маркировку, потому что в последние годы увеличивается теневой оборот в этой сфере. Кроме того, у нас есть порядка десяти товарных номенклатур, по которым мы планируем проводить маркировку товаров, сейчас по ним ведем переговоры со странами. Но очевидно, что перечень будет расширяться.
— А о каких товарах идет речь?
— О товарах текстильной отрасли, обуви, лекарствах и ряде других.
— Может, о молоке тоже?
— В том числе есть предложение и по молоку и молочным продуктам. Но пока идет дискуссия, потому что в разных странах существуют различные приоритетные товарные группы. Мы должны прийти к компромиссу.
— Что происходит в сфере локализации в автопроме до 50%? Действительно ли могут быть сдвинуты сроки?
— Да, такие предложения есть. Это связано, в частности, с тем, что странам союза не удалось вовремя углубить локализацию до 50% и они просят пролонгировать этот период. Им необходимо время для проведения определенных реформ, чтобы была более глубокая проработка. Эта дискуссия пока не завершена. Мы надеемся, что в октябре нынешнего года вопрос будет решен.
— То есть в октябре будет понятно, на сколько сдвинете сроки?
— Да. Мы оставляем локализацию на уровне 30% и переходим к 50% спустя некоторое время.
— А что это за некоторое время? На сколько лет можете сдвинуть эту цель?
— Предлагают на два — два с половиной года.
— Будет ли вводиться ответственность за нарушения обязательств в ЕАЭС?
— Хороший вопрос. Очевидно, что полномочия наднационального органа надо расширять. Потому что у нас нет инструментов воздействия на нарушителей. Более того, мы даже не имеем права обращаться в Суд ЕАЭС, если видим, что та или иная страна нарушает наши соглашения. Я думаю, что это связано с объективным процессом формирования комиссии. Первые пять лет нашей работы позволили накопить определенный опыт, и мы чувствуем, что доверие к нам со стороны национальных правительств выросло, ведь мы защищаем общие интересы, а не интересы той или иной страны. Это значит, что уже можно делать второй шаг для углубления нашей интеграции, расширять полномочия наднационального органа, давать возможность вести мониторинг и осуществлять контроль за принятыми решениями, а также применять определенные санкции. Думаю, мы уже созрели для того, чтобы сделать этот второй шаг.